Были случаи, когда достопочтенные женщины, которые всю ночь спали в своих постелях, утверждали, что участвовали в шабашах. Они рассказывали о встречах с сатаной очень достоверно, говорили, что на этих сборищах ведьмы подтверждали свою преданность дьяволу, давали отчет о своей зловредной деятельности, поучали от него наставления и участвовали в ритуалах. Нередко на подобных оргиях ведьмы оскверняли могилы, пожирали трупы, а также пили кровь. Многие ужасались, а другие принимали такие россказни за больную фантазию обезумевших женщин.

Одна повивальная бабка по секрету рассказала другой старухе, что на границе королевства с соседней страной у женщины родилась двойня: девочка была нормальной, а мальчик родился с животом раскрытым спереди, так что можно было видеть обнаженные внутренности, издав крик младенец скончался. И если бы не подошло время рожать одной знатной даме, бабку могли бы казнить, как причастную к такому событию. А после того, как она приняла роды у той дамы, старуха сбежала, дабы не навлечь на себя беды. Каких только жутких историй не передавали люди из уст в уста, в том месте произошло то, в другом другое: в одном каменном погребе один мужчина был пожран другим, в далекой стране родился младенец с четырьмя руками и ногами, родился поросенок с человеческими руками и ногами. А где-то, якобы, ночью на протяжении нескольких часов можно было видеть солнце…

Но среди всего этого ужаса бывали моменты специально отведенные для веселья. Во время пасхальной службы во славу Воскресения Господня дозволялось шутить и веселиться прямо в церкви. Публичное проявление набожности сопровождались щедрыми уступками греху. Даже в ту эпоху мракобесия существовали странствующие поэты и музыканты, которые в своих песнях рассказывали целые истории. Церковь обычно не обращала на них никакого внимания, это происходило по двум причинам: во-первых, церковники понимали, что невозможно постоянно только давить, надо было дать для народа выход эмоциям, во-вторых, если уж такой бродячий музыкант, как говорится, «перегибал палку», обязательно находился тот, кто донесет на него. В таких случаях, музыканту приходилось спешно покидать город, чтобы не попасть на плаху. Но бродячий народ почти никогда не приговаривали к смертной казни, власти не желали спровоцировать народное недовольство. Люди любили странствующих поэтов и музыкантов. Максимум, что им доставалось, так это несколько ударов плетью публично.

Зачастую люди не знали имена авторов свободолюбивых стишков, высмеивающих нравы и обычаи богачей, церковников и находящихся у власти, но всегда их выступления на главных площадях проходили под громкий хохот и улюлюканье толпы. Всякий раз, когда в городе появлялся такой бродячий музыкант, Агнес с удовольствием прибегала на главную площадь. Вместе со всеми и всегда в обществе своего друга Вильяма, потешалась и смеялась всласть. И вот в очередной раз прибыл странствующий музыкант, молва об этом моментально разнеслась по всей округе. Вся публичная жизнь города проходила здесь – на главной рыночной площади, здесь казнили и здесь же развлекались. Народ стекался к базарной площади со всех концов города. Вильям пробирался поближе к подмосткам и тянул за собой Агнес. И вот они уставились на музыканта.

Бродячий артист достал музыкальный инструмент херди-герди, и под его аккомпанемент объявил, что исполнит песню «Как виллан испортил воздух». Раздался хохот.

– Виллан не может помышлять о рае за неименьем денег, иль чего другого,

однако ада тоже он лишен, поскольку вызывает отвращение