– Бабулита! – воскликнул Мигель.

– Что это ты тут делаешь? – возмущённо спросила она.

– Э-э-э… – замялся Мигель, быстро складывая в коробку принадлежности для чистки обуви. Бабулита не стала дожидаться ответа. Вместо этого она бросилась к музыканту и начала лупить его своей туфлей:

– Оставь моего внука в покое!

– Донна, пощадите, да он же просто чистил мне ботинки!

– Знаю я фокусы вашей музыкальной братии! – Она перевела взгляд на Мигеля: – Чему он тут тебя учил?

– Да он просто показывал мне свою гитару, – попытался оправдаться Мигель. Родственники хором ахнули.

– Как тебе только не стыдно! – выкрикнул в адрес музыканта дядя Берто. Шквал ударов туфлей вновь обрушился на негодяя.

– Мой внучек – маленький сладенький ангелочек, любименькое солнышко моё, не нужна ему твоя музыка, слышишь?! Держись от него подальше, – пригрозила она. У Мигеля были некоторые сомнения насчёт того, действительно ли он сладенький маленький ангелочек, которого описала бабушка, но спорить с ней, когда она держит в руках орудие боя в виде туфли, он отнюдь не собирался.

Музыкант отправился восвояси, захватив перед уходом шляпу. Мигель виновато смотрел на него через плечо бабулиты.

– Ах, бедненький ты мой! – Бабулита притянула внука к груди, стремясь оградить его от всех опасностей: – Бабуля не даст тебя в обиду. – Мигелю стало трудно дышать в её объятьях. – Нечего тебе слоняться по этой площади! А ну, марш домой. Сейчас же! – приказала она и развернулась, покидая шумный центр города.

Тяжело вздыхая, Мигель наклонился за своей коробкой. И тут он заметил лежащую на земле листовку с информацией о музыкальном конкурсе. За спиной бабулиты Мигель быстро поднял её и спрятал в карман.

Сжав в ладони лепестки бархатцев, Мигель понуро шёл за своими родственниками, направлявшимися домой.

– Сколько раз мы тебе говорили, эта площадь кишит музыкантами! – произнёс дядя Берто.

– Да, дядя Берто, – согласно произнёс Мигель.

Несколько минут спустя Мигель уже высвободил лепестки бархатцев из рук и проследовал за родственниками в обувную мастерскую семьи Ривера. Там он плюхнулся на табурет и под стук молотка приготовился к предстоящей воспитательной беседе, в которой примет участие вся семья.

– Я нашла вашего сына на площади Мариачи! – заявила бабулита.

Родители Мигеля оторвались от работы и посмотрели на бабулиту и Мигеля.

– Мигель, – начал папа, в его голосе слышалось разочарование.

– Ты ведь знаешь, как бабушка относится к этому месту, – произнесла мама, держа руку на своём круглом животе – в семействе ожидалось прибавление.

– Я всего-то чистил обувь! – заявил в своё оправдание Мигель.

– Обувь, принадлежащую музыканту, – сделал уточнение дядя Берто. Со всех углов мастерской послышались возмущённые вздохи.

Кузен Абель был настолько поражён, что ботинок, над которым он работал, выскользнул из-под шлифовального инструмента и взмыл до потолка.

– Но на площади больше всего обуви! – попытался объяснить Мигель.

– Если бабулита говорит, чтобы больше ни ногой на площадь, больше туда ни ногой, – отрезал отец.

– А как же сегодняшний вечер? – не удержавшись, ляпнул Мигель.

– А что сегодня вечером? – спросил его дедушка.

– Сегодня День мёртвых, – робко начал Мигель, – на площади будет весь город, и… ну, там будет этот конкурс талантов…

– Конкурс талантов? – спросила бабулита, в её голосе слышались нотки подозрения. Мигель заёрзал на стуле, сомневаясь, стоит ли развивать данную тему.

– И я подумал, может, мне… – он запнулся.

Внимательно посмотрев на Мигеля, мама закончила фразу за него:

– Записаться?

– Ну, почему бы нет? – произнёс Мигель.