Отгоняя мысли прочь, я ухмыляюсь, наклоняюсь к ней поближе и слышу, как к нам подъезжает ее брат.

– Не, это же черта твоего папочки, верно? – возвышаясь над ней, я внимательно оглядываю ее с головы до ног. Наши взгляды снова встречаются. Я убеждаюсь, что мои слова пропитаны ядовитым сарказмом, затем отстраняюсь и, подмигнув, добавляю, – Дай мне знать, когда устанешь быть его идеальной маленькой принцессой. Уверен, я смог бы помочь запятнать его доброе имя. В любой позе.

Она пару секунду пребывает в шоке, а после делает полный шаг назад. Джош, наконец, сходит со льда, но прежде, чем успевает подойти к нам и попытаться защитить ее честь, Мэделин улыбается.

– Господи, это мерзко, даже для тебя, – она оглядывает меня, а затем смеется. – Неужели все эти тупые фанаточки покупаются на такую хрень?

Я впервые слышу, как она произносит ругательство, и, несмотря на ее попытку оскорбить меня, усмехаюсь, поскольку вывести ее из себя почти так же легко, как и ее брата. Кстати говоря, Джош проталкивается мимо меня, чтобы встать рядом с ней, смотрит на меня и спрашивает:

– Все в порядке, Мэдди?

Она все еще смотрит на меня, но его слова разрушают иллюзию, и тогда она поворачивается, чтобы посмотреть на брата. В этот момент я вижу настоящую улыбку, которую она раньше прятала.

– Все хорошо, просто хотела узнать, не хочешь ли ты со мной пообедать? – спрашивает дьяволица, и я знаю, что он согласится еще до того, как откроет рот. Не секрет, что его единственное слабое место – младшая сестра.

– Конечно, только сначала приму душ и переоденусь, – я чувствую, как он сверлит меня взглядом, но продолжаю смотреть на его сестру, чтобы еще больше его подразнить. – Ты уже все, Даркмор?

– Не знаю, сестру свою спроси, – я облизываю губы и пожимаю плечами.

Румянец тут же заливает ее шею, а я напрягаю свою, расслабляя мышцы и наслаждаясь мучениями этой парочки.

– Нова, богом клянусь, – начинает Джош, делая шаг ко мне, но я останавливаю его взглядом.

– Расслабься, Питерс, – я драматично закатываю глаза. – Ты же знаешь, сперматозоиды твоего папочки все равно не в моем вкусе.

Ее потрясенный вздох и его ругательства – последнее, что я слышу, прежде чем ухожу и оставляю их обоих позади.

Я слышу спор, а затем Мэдди бормочет себе под нос:

– Оставь его, Джош, он просто козел.

Улыбаюсь шире и двигаюсь в сторону раздевалки. Достигнув своего шкафчика, проверяю телефон, но не обнаруживаю сообщений ни от таинственной незнакомки, ни от мамы. Улыбка тут же исчезает. Я иду в душ, уже не чувствуя прежнего кайфа, а просто желая избавиться от налета этого утра и попытаться насладиться остатками дня.

Нова Даркмор – мудак. Клянусь, в аду есть особое место для таких, как он. Этот самоуверенный, высокомерный придурок считает себя даром божьим для женщин, но при этом личность его разве что схожа с чертовой золотой рыбкой. Я, откровенно говоря, не особо понимаю, что в нем нашла добрая половина женской части университета Фэрфилда. То есть, да, конечно, он привлекателен со своими черными как смоль волосами и задумчивыми зелеными глазами, и, конечно, он чертовски высокий – где-то метр девяносто, – а еще у него роскошная фигура хоккеиста, но давайте все же не забывать про ту часть с мудаком, хорошо?

Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает за дверью, а затем поворачиваюсь к Джошу и заставляю себя улыбнуться.

– Так что, обед?

Джош продолжает смотреть на закрывшуюся дверь, ведущую в раздевалку, а потом вздыхает:

– Было бы здорово, Мэдс, дай мне минут десять.

Он не дожидается моего ответа, просто убегает в раздевалку, а я выхожу на улицу, чтобы подогнать свою машину к подъезду.