Еще всего лишь несколько секунд, и они дойдут до кареты… И вернутся домой. И если неделя будет хорошей, то она освободится на несколько дней. Если же неделя станет плохой… Ох, не хотелось даже думать об этом.

Внезапно дорогу ей преградила… завеса из зеленой шерстяной ткани – она натолкнулась на нее. А затем огромная, вся в шрамах, рука схватила ее отца за плечо, чтобы поддержать.

Мари поморщилась и взглянула на руку незнакомца. Увидев черные галуны и серебряные пуговицы на его форменной одежде, она отступила на шаг, пытаясь увлечь за собой отца. Когда же увидела лицо этого человека, замерла в изумлении. Перед ней стоял высокий светловолосый Адонис, как будто сошедший с пьедестала в музее античного искусства.

Когда Ашилла, ее горничная, ранее описывала внешность этого человека почти такими же словами, Мари решила, что восхищение горничной объяснялось ее общим отношением ко всему мужскому полу. Но теперь-то Мари поняла, что Ашилла нисколько не преувеличивала.

Страх Мари тотчас же прошел, и она повнимательнее осмотрела англичанина. Казалось, что его нос был сломан когда-то, а черные ресницы… определенно были слишком длинными для мужчины и слишком темными для человека с золотистыми волосами. А на левой щеке виднелся небольшой изогнутый шрам, который был гораздо светлее резко обрисованных скул, словно высеченных из мрамора.

И конечно же, ему было ужасно жарко. Британская армия одела своих солдат в форму, предназначенную для сырых долин Англии, в то время как здесь царило сухое турецкое лето. И казалось, что этот офицер мог испариться в такой жаре в любую минуту. Однако же…

Черт бы его побрал! Она надеялась, что поговорит с ним завтра, но, очевидно, придется говорить сейчас.

Но как он нашел ее? И почему он так смотрит на нее? Вероятно, этот майор следил за ней, крался за ней… как грабитель. Но какое ему дело до ее отношений с британским правительством? Он не имел никакого права вмешиваться!..

– Мисс Синклер? – спросил наконец майор.

Мари нахмурилась и процедила сквозь зубы:

– Будьте так любезны, сэр, позвольте мне пройти. Мое бремя… Оно не такое уж легкое.

– Но вы – мисс Синклер, не так ли?

– Сэр, отойдите! Мы с отцом должны…

– Но вы могли бы воспользоваться моей помощью, мисс Синклер.

– Сама справлюсь. К тому же я вас не знаю.

Он взглянул на нее с удивлением.

– Но если вы следуете нашей договоренности о встрече, то, конечно же, знаете…

Мари тяжко вздохнула.

– Сэр, как вы можете видеть, у меня сейчас есть другие срочные дела.

– Дела, которые должны были быть переданы мне, мисс Синклер.

Мари, чтобы успокоиться, пришлось посчитать до десяти. «Какой ужасный, бесчувственный человек!» – подумала она.

– Я ничего о вас не знаю, сэр. И после столь короткого знакомства я убеждена: мне захочется, чтобы так оставалось и дальше. Я не просила вашей помощи, мне она не нужна.

Ее слова не произвели заметного впечатления на стоявшего перед ней мужчину. Казалось даже, что ее гневные вспышки наскучили ему.

– Я назначен оберегать вас, мисс Синклер. И поэтому мои приказания выполняются независимо от того, принимаете ли вы их или нет.

О, несносный человек! А может, он боялся, что она откажется от соглашения, что одумается… и сбежит от всего этого? Но нет, она выполнит их задание. Выполнит во что бы то ни стало.

– Что ж, прекрасно, – сказала Мари. – Мы обсудим это позднее, за чашкой чаю. Не возражаете?

Майор Прествуд молча кивнул. Затем, окинув ее взглядом, вдруг спросил:

– Мисс Синклер, почему вы носите… вот это? Вы же британка. – Он дернул за уголок ее вуали, и ткань упала с ее лица.

Двое мужчин, сидевших в соседней кофейне, с возмущенными криками вскочили на ноги. У Мари же перехватило дыхание. Она бросила на них быстрый взгляд, а потом вдруг заметила, что майор Прествуд схватился за свою саблю.