Беннет молча кивнул. Было ясно, что Мари отнюдь не глупа, хотя и вела себя слишком вызывающе. Так почему же она согласилась делать чертежи даже после того, как в нее стреляли? Неужели ее отец и впрямь своей привычкой к опиуму вконец истощил семейные сундуки?

– Времена, должно быть, настали тяжелые, когда вы сюда вернулись, – заметил майор.

Сэр Реджинальд посмотрел на него с некоторым удивлением.

– Ну, не такие уж тяжелые. Константинополь довольно приятный город, а мои раскопки расположены неподалеку…

– Но здесь жизнь дороже по сравнению с Лондоном, верно?

Сэр Реджинальд усмехнулся:

– У нее есть приданое, если вас это интересует. Я не богат, но могу обеспечить свою дочь.

– Так почему же ваша дочь так настойчиво рискует своей жизнью?

Дверь кабинета скрипнула и заметно приоткрылась. Беннет нахмурился, а старик с улыбкой сказал:

– По-моему, Мари хочет присоединиться к нам.

Переступив порог, она проворчала какое-то турецкое слово, которое, как подозревал майор, было не вполне приличным.

Мари вдруг расплылась в улыбке и проговорила:

– Добрый день, отец. Добрый день, Беннет.

Мужчины встали, и Беннет, приблизившись к девушке, поднес к губам ее руку. Она попыталась высвободить руку, но майор сказал:

– Не беспокойтесь. Ваш отец знает, что у нас роман.

Старик снова улыбнулся:

– Мари, он совершенно прав. Нет необходимости смущаться. Я тоже был когда-то влюблен. Но где же ты пряталась? Я уже несколько дней тебя не видел.

Мари пожала плечами и тут же спросила:

– Отец, как ваша работа?

– Перевод идет хорошо, а как твои рисунки?

– Я еще не нашла синекрылых бабочек, которых искала.

– Найдешь, я уверен. От тебя никому не скрыться, даже бабочкам. – Старик погрозил дочери пальцем. – Ведь мы с тобой оба знаем, зачем ты зашла сюда. Так вот, я даю разрешение твоему майору…

– Он не мой… – перебила Мари. И закашлялась. – Ну… Ты ведь не возражаешь, правда, папа?

– Нет, разумеется. Так что не беспокойся, дорогая.

Мари с улыбкой заметила:

– Майор знает, как получить желаемое. Так что ничего удивительного…

Тут Беннет встал и поклонился хозяевам.

– Весьма сожалею, но у меня… еще одно дело.

Когда он вышел на улицу, толпа уже разош лась – все скрылись от дневной жары. И теперь из окон вторых этажей выглядывали женщины с лицами, прикрытыми вуалью; они громко перекликались. А на вершинах вечнозеленых кипарисов нежно ворковали голуби. И виднелись за домами манящие воды Босфора.

Достав из кармана записную книжку и обломок карандаша, Беннет коротко записал то, что видел. Правда, ни одну строку нельзя было назвать поэзией, но некоторые из них казались весьма многообещающими…

Когда он прибыл в посольство, его тотчас перехватил дворецкий и повел к кабинету посла. Беннет ожидал, что отдохнет в английской обстановке, но, оказавшись в узких душных коридорах, почувствовал, что задыхается.

Перед тем как войти, майор ослабил узел шейного платка. Абингтон, все еще в грязных лохмотьях, сидел в кресле напротив посла. Что ж, отлично! Он сможет расспросить сразу обоих. Даллер жестом предложил ему сесть.

– Безупречная точность, кузен. Абингтон только что закончил свой рапорт.

Майор Прествуд опустился в кресло. Посол же улыбнулся и протянул ему запечатанное письмо.

– Тут дополнительные указания, – пояснил он.

Беннет сломал печать и просмотрел документ. Мисс Синклер должна была сделать схему военных укреплений в Вурте, а он, майор Прествуд, обязан был обеспечить ее безопасность.

Молча кивнув, Беннет положил бумагу в карман. А Даллер, разложив на столе карту, проговорил:

– Конечно, и другие чертежи, сделанные мисс Синк лер, были полезны, но этот будет самый главный.