Наутро Орлов выслушал короткий доклад Гурова и Крячко. Петр некоторое время сидел молча, глядя на своих друзей и помощников странным взглядом. Потом наконец генерал хмыкнул, покачал сокрушенно головой и, тяжело поднявшись из кресла, подошел к окну. Сыщики переглянулись с улыбкой. Оба хорошо знали Орлова, его поведение, когда он задумывается глубоко и отрешается от всего на данный момент постороннего. Генерал стоял, глядя на улицу и сцепив за спиной пальцы рук. Пальцы медленно шевелились, что говорило о глубокой задумчивости их обладателя. Сейчас решался главный вопрос, вопрос Орлова не только как руководителя Главного управления уголовного розыска, но еще и опытного оперативника. Бывают такие моменты в работе каждого опера, когда докладывать и начинать действовать официально еще рано. Главное, не упустить этот момент. Начнешь официальные действия раньше времени – и вспугнешь преступников. Начнешь слишком поздно, и упустишь обстановку, инициативу, да еще и «по шапке» от начальства получишь. Заподозрят тебя в попытке скрыть преступление, попытке избежать очередного «висяка».

– Я что-то стал побаиваться отпускать вас, ребята, на какие-то дела, – вдруг произнес Орлов голосом профессионального трагика. – Всего-то дел – разобраться в несчастном случае в детском лагере. Работяга в яму упал. А вы мне раскопали какую-то мафиозную разборку и гору трупов.

– Как там в том анекдоте, – мгновенно среагировал Крячко. – Ничего себе сходил за хлебцем?

– Ну да. – Орлов повернулся к столу. – Ну да. Как-то так, Станислав.

– Я считаю, что горячку пороть нам нет смысла, – начал было говорить Гуров, но, уловив выражение лица Орлова, сразу замолчал.

– Ладно тебе, – хмыкнул генерал, – когда это я порол горячку. Да и все мы тут не слабонервные. Значит, так, слушайте меня, сыщики, меня – старого управленца, мудрого и заботящегося о ваших пенсиях. Слава богу, никто пока на стороне – ни в нашем стане, ни в стане преступников – еще не понял, до чего вы там докопались. Лейтенанта Безрукова я готов в темечко поцеловать. Он по своей неопытности нам здорово помог. Ты его, Лев Иванович, напрягай всякой рутиной. Пусть на глазах крутится и будет все время по горло занят. Чтобы никуда не залез и не начал по своей молодости раскручивать преступление века. А вот нам с вами надо за короткий срок успеть многое сделать, пока никто не ворохнулся. Пока для всех это тайна.

– Хорошо, значит, надо разделиться, – вставил Гуров. – У нас два пути влезть в это болото. Первый – со стороны уголовников, 33-й колонии и бывшего майора Шарова. Что-то мне подсказывает интуиция, что он здесь недалеко. Деловой мужик, такие быстро завоевывают положение в структурах службы безопасности частного бизнеса.

– Вот именно, ты этим и займись, Лев!

– Почему он? – удивился Крячко. – Я раскапывал это направление, ниточки добывал. Мне сподручнее продолжить.

– Ты забыл, что Гуров официально засветился в этом деле. Ему соваться сейчас в верхние эшелоны власти и бизнеса – означает сдать нас с потрохами, выдать наши цели и нашу осведомленность. Нет, пусть Лев уголовниками занимается, а ты, Станислав, готовь печень. Там пьют умеренно, но часто. И тебе придется заводить знакомства, играть простачка. Я тебе дам несколько наколочек, несколько имен назову и предупрежу нужных людей, чтобы тебе подыграли. Из тех, кто нам обязан тем, что не сидит еще пока, а деньги имеет. Мое чутье подсказывает, что ноги у этого дела растут как раз по линии известного 44-го закона о госзакупках и проведении тендеров. Нашумим раньше времени, свое внимание покажем, и тут такие силы заворочаются, чтобы свои ключевые фигуры отмазать, что мама не горюй.