– Следуйте за мной.

Они вошли в маленькую темную комнату, заполненную полками, рассыпавшимися под тяжестью старых книг и пыльных коробок. В ноздри Этьена ударил запах заплесневелой бумаги и воска.

«В этих архивах хранятся древнейшие документы Ривьер-Нуара», – пояснил священник, зажигая старую масляную лампу. Я не знаю, найдете ли вы то, что ищете, но… будьте осторожны с тем, что вы можете обнаружить. Некоторые истины более опасны, чем кажутся.

Этьен кивнул, хотя и не разделял такой же осторожности. Он начал рыться в реестрах. Большинство документов представляли собой обычные приходские метрические книги, записи о браках, рождениях, смертях… Но его внимание привлек один файл.

Обозначалось просто: «1690 – Речное происшествие».

Его сердце забилось быстрее, когда он открыл файл. Внутри он нашел пожелтевшие страницы, написанные от руки на старофранцузском языке. Текст было трудно читать, но его внимание особенно привлек один отрывок:

«Река требует того, что ей причитается. Мы пытались умиротворить ее, но она остается ненасытной. Жизнь ради выживания других – вот цена».

Этьен почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Что означал этот текст? Была ли это метафора? Или… что-то более темное?

Он посмотрел на священника, который смотрел на него с нечитаемым выражением лица.

– Что это значит? – спросил он.

Священник глубоко вздохнул.

– Это значит, что вы на опасном пути, господин Берже. Некоторые загадки не требуют разгадки.

Ночь опустилась на Черную реку, окутав деревню покровом густой тьмы. Этьен, сидя в своей машине, просматривал записи, сделанные им в церковном архиве. Загадочные фразы, обнаруженные в деле «Речное происшествие», крутились в его голове, как головоломка, не имеющая четкого решения.

«Река требует того, что ей причитается».

Эти простые слова нашли в нем отклик, который он не мог объяснить. Было ли это местным суеверием, мифом, созданным для объяснения обычных исчезновений? Или за ним скрывалось что-то более реальное, более зловещее?

Он решил пойти к самой реки. Окружающая темнота и тишина, казалось, приглашали его исследовать это место, занимавшее центральное место в историях деревни.

Извилистые очертания реки раскрывались в бледном свете луны. Вода была неподвижна, почти слишком спокойна, как поверхность черного стекла. Этьен стоял на берегу с фонариком в одной руке, другая скользнула в карман пальто, готовый схватить телефон в случае чрезвычайной ситуации.

Едва слышное журчание воды имело жутковатый оттенок. Этьен почувствовал необъяснимое давление в груди, как будто само это место оказывало на него невидимую силу.

Внезапно в нескольких метрах от него раздался глухой шум. Он быстро направил свет лампы в ту сторону, откуда доносился звук.

– Кто там? – крикнул он, и его голос нарушил гнетущую тишину.

Никакого ответа. Но его внимание привлекло движение в кустах. Этьен осторожно приблизился, его шаги скрипели по мокрой гальке.

Раздвинув ветки, он обнаружил старую перевернутую лодку, изъеденную временем. На его стороне полустертые буквы сложились в слово: Мари-Клер.

Сердце Этьена забилось сильнее. Это имя… Он видел его в церковных архивах. Мари-Клер была молодой девушкой, упомянутой в досье 1690 года. Она исчезла, как и Клара Морель.

Он сделал шаг назад, пытаясь понять, что здесь делает такая древняя лодка, вдали от всего. Но прежде чем он смог сформировать связную мысль, его прервал другой звук: всплеск воды, за которым последовало глубокое бульканье.

Он посветил фонарем в сторону реки, но ничего не двигалось. Вода была все так же спокойна. И все же он был уверен, что что-то услышал, как будто большая масса проникла на поверхность, прежде чем исчезнуть в глубинах.