– Что опять с кистями, Арви? – недовольный голос Шатти легко перекрывал громкую музыку. – Надо танцевать всем телом, а не только руками и ногами! Ты пропустила движение, тут идет волна и выпад на правую ногу! И у тебя слишком сосредоточенное выражение лица, а оно должно быть мечтательным. Ты становишься единым целым с природой и отрешаешься от всего мирского. О, а этот прыжок начал лучше получаться, но ты опять забыла про руки!

Закончив трехминутный танец, я замерла в нелепой позе в центре сцены. Нужно было встать на носочки, чуть согнуть колени, сильно прогнуться назад в пояснице, вытянуть правую руку вверх, левую направо и откинуть голову назад. И так простоять пока не смолкнут аплодисменты, как утверждала Шатти. Я же могла пока что удержать позу максимум две секунды, потом неизбежно падала.

– Ну-у… – задумчиво протянула Шатти. – Неплохо, движения ты уже почти не забываешь. Да и с пластикой получше. Шпагат мы уберем, а то на тебя жалко смотреть. Теперь нужно все отшлифовать и добавить экспрессии. Арви, ты не робот, который чисто механически выполняет движения. Мне нужны эмоции!

– Ты большая молодец, Арви! – похлопала мне Элиза. Ну хоть эта не скупилась на комплименты. Не легко, знаете ли, выучить сложный танец за неделю, если до этого совсем не танцевала. Сложно сразу понять, что нужно делать со своим телом, чтобы оно двигалось определенным образом.

Танец мы прогнали еще восемнадцать раз, попутно отрабатывая отдельные движения. Без шпагата дело пошло легче. А то с первых секунд танца я могла думать только о нем, страшась момента, когда придется его выполнять.

– Думаю, мы все сегодня хорошо поработали, – улыбнулась Элиза, закрывая на ключ зал. – Завтра, как и планировали, едем в Леон заказывать костюм?

– Ой, а у меня не получится! – всполошилась Шатти.

– Что опять у тебя стряслось? – фыркнула я.

– Стряслось свидание с Фитосом, – блаженно улыбнулась подруга.

– А это не тот Фитос с кафедры артефакторики? – удивленно спросила Элиза.

– Он самый! – счастливо подтвердила Шатти. – Мы, кстати, познакомились благодаря Арви, вместе лежали в лечебном крыле после ее чар.

Я закатила глаза. Подруга любила припоминать мне ту историю и получала от этого истинное наслаждение.

– И на этот раз все серьезно! – продолжила Шатти. – Я без памяти в него влюбилась!

– Ты каждый день в кого-то влюбляешься, – саркастически хмыкнула я.

– Так ведь ты тоже, моя дорогая! Просто я влюбляюсь в реальных парней, а ты в своих книжных.

Я промолчала. Ну а что тут скажешь, Шатти была права. Сколько себя помню, я была по-настоящему влюблена лишь раз, и то в Маркуса. И до сих пор отхожу от этой влюбленности. Однако стоит признаться, сейчас стало намного лучше. У меня уже не выступают слезы при одном лишь воспоминании о Маркусе. Да и о наших отношения я вспоминаю лишь с легкой грустью, а не с разрывающей душу тоской. Шатти любила надо мной издеваться, что я так долго оплакиваю свои недоотношения.

– Очень за вас рада! – вмешалась Элиза в нашу очередную перепалку. – Фитос хороший парень. Он мне приходится троюродным братом.

– Вот как? – удивилась Шатти. – Ах, девочки, это так прекрасно состоять в здоровых отношениях! Где тебя уважают и считают за равную!

Я согласно кивнула. У Шатти до этого было несколько серьезных отношений. И все с отпрысками именитых аристократов, так как в основном она охотилась именно за такими. А те оказывались отвратительными высокомерными снобами, которые не видели в Шатти личность, а лишь красивую куколку с милым личиком.

– А как ты поняла, что влюбилась? – спросила Элиза с доброжелательной улыбкой.