Боевой опыт и правда помогал Афине решать для ООН задачи, когда требовалась не только дипломатия, но и кулаки – поэтому в команде Богданова она добилась значительных успехов. Однако Богданов, кажется, просто удобно устроился: каждый раз, когда надо тушить пожары, он просто прибегал к помощи волшебной палочки-выручалочки Сталевой.

А у Афины имелась ещё и другая жизнь. Свят, мартышки. Она пришла в дипломатию как раз для того, чтобы иметь право на судьбу, которая отличается от весёлой, но ненормированной и в среднем непродолжительной жизни элитного космического десантника.

Афина: «Комаров гораздо опытнее меня в таких задачах. Он точно справится лучше, босс. Просто отправь его: поймает террористов, если они всё еще там, соберет доказательства, которые тебе нужны. Я тут вообще ни к чему».

Богданов: «Комаров – вояка, а мне нужен представитель ООН. В секторе на несколько десятков миллионов километров от «Бродяги» подходящий кандидат из тех, кому я могу доверять, – это ты».

Афина: «Дай ему мандат ООН, сделай временным представителем, для тебя это пару бумажек подписать. Ему я доверяю как себе».

Богданов: «Юристы САТА сожрут меня за временного представителя. Они и так на каждом углу распускают слухи, что Генсек ООН – выходец из армейского корпуса Евразийского союза, который, как ты помнишь, поддерживает Северян. Внезапно назначенный временный представитель от армии – это повод для обвинений в ангажированности».

Афина: «Ангажированности? Тебе же нужно найти доказательства теракта и причастности «Марсианского завтра» раньше, чем это сделают в САТА – чтобы подготовиться к войне».

Богданов: «А что, если нет? Слушай, САТА – те ещё мудаки. Им просто нужны грибные плантации Севера и монополия. Да, скорее всего, «Марсианское завтра» что-то учудили на «Бродяге» – с них станется. Нужно понять, что именно они сделали и насколько серьёзны последствия. Если САТА начнёт войну, которая на самом деле не нужна, виноваты в этом будем в том числе мы».

Афина: «А с чего вообще подозрения, что это теракт? Грузовик мог уйти со связи из-за аварии, крушения, да много из-за чего ещё!»

Богданов: «Это пока слишком секретная информация, чтобы вот так просто тебе в мессенджер её посылать. Если возьмёшься, получишь всю имеющуюся разведку через спецоборудование».

Афина: «Да иди ты».

Богданов: «Тогда отправлю Журавлёву, она уже почти такая же крутая, как ты. Настало время девочке вырасти».

Это, конечно, было манипуляцией. Журавлёва служила в их команде младшим помощником Председателя. На пару голов ниже Богданова и всего на одну – Сталевой Журавлёва была моложе Афины, а послужной список при этом имела вполне сравнимый. И в космодесанте-то она отметилась, и в русском СВР послужила. Даже пару медалей и одно ранение схлопотала.

Её взяли, чтобы состав комиссии прямо-таки кричал о реальном опыте урегулирования конфликтов, хотя на деле Журавлёва перебирала бумажки и организовывала встречи. Девица Афину раздражала в том числе тем, что оказалась не робкого десятка – с порога намекнула Афине, куда метит.

«Этой команде нужна свежая кровь и альтернативный взгляд на проблемы», – сказала как-то Журавлёва Сталевой, когда та спросила, почему Журавлёва выбрала именно команду Богданова.

Журавлёву Афина видела насквозь: дешёвая карьеристка. Да, в космодесанте – но всего год и в почётном карауле Мемориального комплекса «В память основателям» на Луне.

Да, ранение – но от шальной пули недовольного условиями шахтёра, впервые в жизни взявшего винтовку, чтобы поучаствовать в микровосстании. Взвод Журавлёвой отправили его подавить, просто потому что они стояли в карауле в двух часах езды, и это оказалось дешевле, чем заказывать кавалерию с орбиты.