– А что вам удалось добиться от типа, на которого зарегистрирован номер?

– Практически ничего, – вздохнул Шура.

– Рассказывай.

– Гражданин Дубовец проживает на улице Есенина в однокомнатной квартире. Нигде не работает.

– Что же является источником его дохода?

– Что Бог пошлёт, – недобро усмехнулся следователь. – Собирает бутылки, роется в помойках, попрошайничает и, думаю, тащит всё, что плохо лежит. Но сама знаешь, не пойман – не вор.

– Он рассказал, кто попросил его купить телефон?

Дубовец заявил, что не мы первые задаём ему этот глупый вопрос.

– Вот как? – Мирослава заинтересованно посмотрела на следователя. – Ты не думаешь, что Дарский нанял частного детектива?

– Вполне возможно, – отозвался следователь.

– Было бы неплохо узнать, кто именно расспрашивал Дубовца, – задумчиво проговорила Мирослава. – Дубовец не описал его?

– Описал.

– Ну и?

– Высокий мужчина в чёрном плаще, чёрной шляпе и чёрных очках.

– Да уж, – вздохнула Мирослава, – а как он описал того, кто попросил его купить телефон?

– Это была она.

– Она?

– Да, горбатая старушка, одетая в старьё.

– Понятно. Кто-то подстраховался вдвойне. Сначала нанял старушку и попросил её уговорить Дубовца купить телефон…

– Типа того. Но Дубовец мог быть личным выбором старушки. Нанимателю же могло быть всё равно, на кого будет зарегистрирована симка.

– Тоже верно, и навряд ли мы здесь сумеем что-то раскопать.

Наполеонов вздохнул:

– Я велел оперативникам обшарить дворы, метро и прочие места поблизости. Может, найдётся старушка. Но пока ничего.

Они расплатились за обед, и Волгина отвезла друга в следственный комитет.

Зацвёл жасмин, который Мирослава просто обожала!

Кусты в её саду были подобраны с разными сроками цветения, так что белые ароматные цветы радовали и пленяли обитателей дома и гостей в течение полутора месяцев.

Приехала тётка Мирославы вместе со своим молодым мужем Игорем, и все расположились пить чай на открытой террасе.

Так хорошо было сидеть в плетёных креслах, прихлёбывать из чашечек зелёный чай с жасмином и смотреть на ароматное белое кружево, покрывающее кусты так, что листья служили всего лишь огранкой, подчёркивая невесомую красоту цветов.

тихо процитировала Виктория строки Бунина.

выдохнула так же тихо Мирослава стихи Николая Рыленкова.

Морис подумал, что, пожалуй, только июнь с таким завораживающим упоением купается в свете долгих дней и словно крылья ангела простирает над землёй божественный аромат жасмина.

Ночи же в июне походили на короткий взмах ресниц. Но и в этих коротких ночах есть своё волшебство – соловьиные трели, полные любовного томления и такой нежности, что сердце невольно замирает. Может быть, это всё и есть счастье?

Из раздумий Мориса вывел голос Виктории.

– А знаете, – сказала она, – ведь «филадельфус» – научное название жасмина – произошло от греческих слов – phileo – любить и adelphos – брат.

– Ты, дорогая, намекаешь на братскую любовь? – улыбнулся её муж Игорь.

– Да я собственно ни на что не намекаю, – пожала плечами Виктория, – просто, по одной из версий, название растения связано с его тесно сближенными супротивными побегами.

– Как скучно! – фыркнула Мирослава.

– Есть ещё одна версия, может, тебе она понравится больше, – задумалась Виктория.

– Тётя, не тяни!

– Возможно, научное название жасмина дано ему в честь древнеегипетского царя Птолемея Филадельфа, покровителя наук и искусств, который не только обожал жасмин, но и занимался естественной историей.

– Ага, – сказала Мирослава, – вроде бы его мать Беренику, вернее, её волосы восславил в элегии «Локон Береники» Каллимах, а потом и римлянин Катулл написал поэму «Волосы Береники».