– Да, это всё так, – неохотно согласилась Снежана, – и всё-таки что-то же заставило мужа убить себя. – В её глазах блеснули слёзы. Слёзы были настоящими, и Морис увидел, как две крупные слезинки выкатились из глаз женщины и покатились по щеке.

– Не плачьте! – вырвалось у него помимо воли.

– Простите, – проговорила она, вытащила крохотный кружевной платочек и осушила влагу.

Морис не сводил глаз с лица красавицы, сочувствуя ей и в то же время пытаясь понять, что же заставило эту молодую прелестную женщину выйти замуж за Дарского, мужчину преклонного возраста. Несомненно, талантливого актёра, но всё же. Его обаяние? Головокружительный успех, в котором она купалась вместе с ним? Богатство? Наверное, и то, и другое, и третье. А ещё Морис подозревал, что Снежана не настолько пылкая женщина, какой может показаться на первый взгляд. И некоторый холодок, свойственный её натуре, позволял ей удовлетворяться мужем-отцом, не требуя пылкой чувственности более молодого партнёра.

– Мне будет очень трудно без Артура, – вздохнула Снежана, – если честно, я даже представления не имею, как мне жить без него.

– Но у вас есть родственники…

– Только тётя. Я её, конечно, очень люблю, но она ведь не может заменить мне любимого мужа.

Морис не знал, что сказать, отлично понимая, что никакие слова соболезнования и утешения в таких случаях не работают. Поэтому он просто промолчал.

На его счастье, появилась Мирослава в сопровождении Алики. Снежана тотчас отпустила девушку и перенесла всё своё внимание на детектива.

– Вы узнали всё, что хотели? – спросила она Мирославу.

Та улыбнулась в ответ:

– Увы, ещё никто и ни разу не удовлетворил моё профессиональное любопытство полностью. Но я благодарна вам, Снежана Эдуардовна, что вы не стали чинить препятствий…

– С какой стати мне их чинить? Ведь я заинтересована в установлении правды, – ответила Дарская. – И называйте меня просто Снежана. – Она окинула Мирославу взглядом, и та почувствовала, словно ее обволок кокон, и невольно тряхнула головой, освобождаясь от наваждения.

Вскоре детективы уже сидели в своём автомобиле.

– Домой? – спросил Морис.

Ответить Мирослава не успела, её сотовый залился трелью иволги – флиу-фли.

– Да, – отозвалась она, узнав высветившийся номер.

– Я поражён в самое сердце! – донёсся до неё голос Наполеонова.

– Чем, Шурочка?

– Тем, что ты сразу взяла в руки телефон.

– Это потому что мы в автомобиле.

– Мы – это кто?

– Я и Морис.

– Слава богу, – вздохнул Наполеонов, – а то я уж подумал невесть что.

– Переходи к делу, дуэнья, – хмыкнула Мирослава.

– Думаю, что тебе интересно будет узнать. Сделаны распечатки звонков с телефона Дарского. – Наполеонов сделал паузу.

– Шура, не тяни!

– Короче, там особенно интересны эсэмэски, приходившие с одного и того же номера.

– И чем они интересны?

– Дарского шантажировали!

– Вот как…

– Подробности, как понимаешь, при встрече.

– А номер телефона на кого?

– На алкаша, – сердито фыркнул следователь.

– Вы его нашли?

– Да, но толку-то!

– Понятно. Ты сегодня к нам приедешь?

– Если ничего неожиданного не приключится.

– Хорошо, до вечера.

– Эх, подруга, погоди, не отключайся!

– Что ещё?

– Поцелуй там за меня Мориса.

– Он за рулём!

– Ну и что? – сделал вид, что не понял Наполеонов.

– Ты хочешь, чтобы мы куда-нибудь врезались?

Следователь расхохотался и отключился.

– Что сказал Шура? – спросил Миндаугас.

– Просил тебя поцеловать.

– И что же?

– Я тебя поцелую, – пообещала она таким тоном, что ему сразу вспомнился фильм «Здравствуйте, я ваша тётя».

Он хмыкнул и проговорил:

– Я захочу.

Она проигнорировала его ответ и спросила:

– Морис, как тебе Снежана?