– Что взяла?

– Это такой костюм из материала, который выдерживает жар лавы. В него помещают человека и спускают затем, как в моем случае, в жерло вулкана. А у меня ДеВеЭрка бракованная была. Ну, и как начало мне заливать глаза этой вязкой фигней, костюм-то плавиться начал. Но Соника я спасла.

– Твоего брата зовут Соник? – удивилась Лулу.

– Да, родители вообще не парились по поводу имён. Действительно, зачем париться, если ты робот на общественных работах?

– Робот?

– На Ф.А.В. продолжительность жизни около тридцати пяти лет. После этого организм настолько изношен, что органы заменяются на искусственные. Сначала печень, почки, а потом все остальное и конечности в том числе. Моим родителям около сорока пяти. Из не заменённого осталась только голова.

– Ничего себе. А в форме робота какова продолжительность жизни?

– Пока не умрет мозг. Биологическую смерть никто не отменял. Так, ты переодеваться будешь? – нетерпеливо сменила тему фея.

Девочки пошли к кабинкам и надели купальники. Костюм Соники сложно было назвать именно купальником: скорее это напоминало закрытое трико серебристого цвета, блестящее на солнце.

– Ткань-непромокайка, – пояснила та. – Очень удобно, если не хочешь принимать неожиданный душ.

Софи в слитном купальнике цвета электро надела солнечные очки и растянулась на песке, нежась в солнечных лучах.

– Вернетесь, намажьте мне спинку, – крикнула фея вдогонку.

Лулу и Соника направились к палатке, где можно было арендовать сёрфборд.

– Нам две штуки на пару часиков. Один шортборд для меня и один фанборд для моей подруги. Среднего размера.

– Почему именно так? – спросила Лулу.

– Шортборд для выпендрежников, а фанборд для катания без напряга. Мы же не на соревнованиях.

Соника положила на стойку несколько десятков серебряных монет. Лулу не видела того, чья рука заграбастала деньги и скрылась в темноте прилавка, а затем спустя пару минут передала ожидавшей фее её шортборд нежно-голубого цвета.

– Порядок. Пойду испытывать. А ты забирай свой и иди ко мне.

Лулу развернулась к стойке и небольшое облачко сигаретного дыма ударило ей в нос. Девочка закашлялась. Когда приступ прошел, она протянула руки парню за прилавком за доской. Колин Крейвен ехидно щурился, смотря на неё поверх солнечных очков. Между зубов он зажал сигарету с приторно-сладким запахом.

– Ричмонд Тобакко, – глухо произнес он. – Аромат рома с кофейными нотками.

Парень протянул ундине красную, с оранжевым солнцем посередине, доску. Лулу взяла её в руки, но не смогла забрать – Колин слишком сильно держал её в руках.

– Ты ведь никому не расскажешь, что я курю дамские сигареты?

– Что ты здесь делаешь? Ты же только что был в школе.

Юноша изобразил непонимание, и его глаза приобрели сиреневатый оттенок.

– Я здесь работаю. На полставки. По выходным четыре часа утром. Вопрос исчерпан?

– Что ты там копаешься? – услышала она крик Соники с моря. – Тебя ещё долго ждать?

Лулу вырвала доску из рук парня и зашагала по песку. Зная, что тот не отрывает от нее свой взгляд.

– Все ок? – спросила Соника. Она стояла по пояс в воде, придерживая одной рукой серфборд. – Этот парень к тебе приставал?

Лулу отрицательно покачала головой.

– Он учится в нашей школе, недавно поступил. И является солистом в группе, которая к нам приезжала в августе.

– А, я его помню! А он ничего такой. Да и его друг-басист тоже, – Соника заговорщически подмигнула.

– Ну вот, и ты туда же, – рассмеялась Лулу, пытаясь заглушить нотку ревности, кольнувшую её где-то в недрах души. – Давай лучше показывай мне мастер-класс.

– Да что тут показывать? Я и с закрытыми глазами могу.