– Классный костюм! Мы даже не узнали тебя сначала, – улыбнулась. Ира закивала.

Эта фраза решила все. Лешка просиял, и по лукавым огонькам его карих глаз, я поняла, что мы наконец-то помирились.

Остаток вечера прошел в веселых разговорах. Мы то сидели втроем на камне, то крутились на выбивалке. Лешка болтал, не умолкая. Он говорил о школе, а потом – о грядущей поездке с родителями на море. Но предметом его особой гордости был летний лагерь, в котором он уже успел побывать.

– Говорю: самое интересное в лагере – это розыгрыши! У меня получалось лучше всех. Мы девчонок зубной пастой мазали, а одну вообще зеленкой изрисовали, пока спала! Она потом до конца смены эту зелень не могла отмыть. Это прикол! – хихикал Леша, вертя в руках связку ключей. Мы с Ирой мрачно слушали его бесконечные истории, половину из которых он наверняка придумал сам.

– Да уж, прикол так прикол! – съязвила Ира. – Зубная паста, зеленка? Вы из какого лохматого года это вытащили? Так еще мои родители друг друга в пионерском лагере веселили. Старье! Хоть бы погуглили для начала…

Я засмеялась, и Лешку это задело. Напустив на себя серьезный вид, он поглядел на нас свысока и манерно произнес:

– Да будет вам известно, глупые создания, что перед вами не кто иной, как Король розыгрыша!

Мы прыснули от смеха. Пискля, явно не ожидавший такого поворота, выглядел растерянно и жалко.

– Что смешного?– насупился Лешка. У нас конкурс такой был. Я три года подряд в нем побеждаю!

Я утешительно похлопала его по плечу.

– Это тебя кто-то обманул, Лешенька. Такие приколы называют "бородатыми". А знаешь, почему? Потому, что его все знают и никому не смешно. Ну, может только тебе – и мы с Ирой зашлись в очередном приступе смеха.

Лешка часто заморгал, и мне показалось, что он сейчас заплачет. По его лицу и шее пошли красные пятна.

– Предлагаю пари!– вдруг выпалил он.

Мы с Ирой обменялись удивленными взглядами.

– Какое еще пари?– небрежно спросила я, презрительно оглядев Лешку с головы до ног.

Пискля встал, и деловито заложив руки за спину, прошелся туда-сюда.

– Пари на самый невероятный розыгрыш! Кто поведется, тот и проиграл! Ну что, согласна, Сашка?– азартно воскликнул Леха и уселся прямо на траву.

Я прищурилась, обдумывая предложение. Если честно, по части розыгрышей и всевозможных выдумок Лешке нет равных. Тягаться с ним мне было не под силу, а проиграть и вовсе недопустимо. Нет, нужно придумать что-то другое. Пусть пари будет на равных условиях для всех! И тут меня осенило.

– Вместо розыгрыша предлагаю другую тему: страшные истории. Байки про чертей, нечистую силу и привидений. Выигрывает тот, чья история окажется самой жуткой. Что скажешь?– и я протянула Лешке руку.

Друг на секунду задумался, но потом уверенно шлепнул своей ладошкой по моей.

– Идет! Договор скреплен рукопожатием. Теперь мы не сможем отказаться от своих слов. Учти, я мастер криповых страшилок – пафосно заявил Леха. Он всегда любил театральность в словах и поведении, но нас это только забавляло. По его румяным щекам и хитро прищуренным глазам я поняла, что он уже обдумывает дело.

– Давайте прямо сейчас! Начинает смеркаться: самое время для баек из склепа! – потусторонним голосом объявил Пискля и засмеялся, довольный собой.

Я огляделась. На улице было полно народа. У подъездов на лавочках сидели бабки, вышедшие на вечернюю прогулку. В такое время укромного местечка не найти, и мы растерянно смотрели по сторонам.

– Ребят, я знаю, куда идти! – прошептала Ира, дернув нас за рукава. – Есть только одно подходящее место для страшных историй. Чердак!

***

Мы уселись на старых диванных подушках возле слухового окна. Я осторожно выглянула наружу, и с высоты крыши улица показалась мне совсем другой. Уютные дворики, ухоженные палисадники, бабульки на лавочках, отгоняющие комаров сломанными ветками американского клена – вечерняя поселковая идиллия. Теплый ветер покачивал заросли цикория. Где-то мирно стрекотали сверчки.