Старик развернул страницу с изображением части карты, пояснил как собственноручно перерисовал с большой карты, работая совместно со своим дядей Лотаром. Фон Зиллерманн указательным пальцем постучал по заштрихованному пятну на карте.

– Под водами этого Черного озера скрывается бункер, построенный на территории Белоруссии для проведения исследований славяно-арийских тайн и артефактов и Вальтер Вюст научный куратор Аненербе уделял ученым, работающим в бункере, большое внимание. – Негромко рассказывал меценат, он провел пальцем по линии со стрелкой, указывающей направление на Минск.

Владимир подумал о необходимости привязки карты похожей на рисунок к координатам местности, компьютерные методы современной картографии позволят справится с такой задачей. Старик продолжал что-то негромко говорить иногда из-за слабости переходил на шепот, Тихонин поругал себя и принялся прислушиваться к словам старика.

– В подводном бункере расположились несколько лабораторий, где исследовали самые разные древние предметы, что свозились со всей России. – Клаус замолчал, что-то вспоминая.

– Герр Зиллерманн, не могли бы вы рассказать об озере и окружающей местности поподробнее? – Попросил Владимир.

– Озеро вытянуто в длину почти на восемьсот шестьдесят метров, оно напоминало мне мюнхенскую колбаску, – Клаус улыбнулся в полумраке и снова перелистнул несколько страниц дневника. – Со стороны выгнутой части на многие километры простирается лес, а с обратной вогнутой стороны в ста или немногим больше метрах непроходимая топь болот.

– А вот это что такое? – Тихонин наклонился поближе к старику, разглядывая очередной рисунок, представляющей схему озера.

– Ширина озера менее пятисот метров, к центру изгиба со стороны леса поднимается скалистый холм, уходящий от берега в озеро на семьдесят четыре метра, – прочитал в своем дневнике Клаус. – Инженеры Аненербе проводили какие-то работы в этой скале, но нас, исследователей, не пускали в эту часть озера, как и в некоторые помещения бункера.

– Герр Зиллерманн, вы сказали, что мы обнаружим артефакты Елизарова в бункере, возведенном на дне озера. – Тихонин решил сесть на стул, почувствовав слабость и головокружение.

– Владимир, когда Красная Армия перешла в решительное наступление, работы в бункере, еще продолжались, – с болезненной медлительностью продолжал Клаус, – но когда ваше наступление превратилось в сокрушительный поток, то паника в Берлине обернулась для нас приказом вывезти все артефакты, раритеты и материалы исследований, а стальное неважное – уничтожить.

В бункере работало более сорока ученых со своими помощниками, безопасность обеспечивали три взвода охраны. Руководство и надзор за учеными, а также военное командование бункера осуществлял оберштурмбаннфюрер Филипп фон Хеннебург, считавший для себя лучшим отсидеться под темной водой, чем погибнуть на восточном фронте.

– Каким образом артефакты Елизарова остались в бункере? – Заинтригованный Тихонин попросил подробностей

– Лотар Зиллерманн предложил ученым отказаться от эвакуации и передать русским раритеты и результаты исследований, но никто из коллег не поддержал предложение моего дяди. – Зиллерманн глубоко вздохнул, чувствовалось, что он сильно устал.

По приказу оберштурмбанфюрера фон Хеннебурга, солдаты лихорадочно принялись за работу в лесу, так как звук фронтовой канонады и взрывов отчетливо различался, даже видно рябь на воде. Солдаты вновь убирали маскировку, расчищали просеку, вырубали несколько мешающих деревьев и кустарников, чтобы грузовой борт смог приземлиться и без проблем совершить несколько рейсов. Самолет очередной раз совершил посадку, чтобы забрать оставшихся ученых и оберштурмбанфюрера Хеннебурга, возложившего на гауптмана Ферке проследить за последним рейсом эвакуации.