Сейчас же, было все по-другому. Свобода превратилась в несбыточную мечту, а тюрьма есть тюрьма, она любого заключенного ставит в унизительное положение, хотя сам Семен, так и не считал.

Теперь, когда он здесь, когда нет иного выхода, как только подчиниться своей судьбе, «Acta est fabula!», мы, дорогой мой читатель, можем окунуться в его воспоминания, которые поведают нам историю его жизни. Историю полную тревог и несбыточных надежд:

… Придя в сознание в небольшой комнатушке, Семен подумал, что все-таки правы доктора, утверждающие, что маленькие помещения с низкими потолками угнетающе действуют на психику человека.

Сам он вырос в доме с высокими потолками, где бабушка рассказывала ему сказки о рыцарях и драконах, а он, вглядываясь в своды высокого потолка украшенного прекрасной лепниной, представлял себя благородным и бесстрашным героем, который прямо в эту минуту побеждает огромного и страшного зверя.

Голова закружилась, словно побежденный дракон, своим последним ударом, обрушил стены памяти, и воспоминания тут же захлестнули его, заставляя разом все вспомнить. И он вспомнил: Боль, бессилие и отчаяние. Вспомнил, что с ними произошло, вспомнил, как они оказались на Невском проспекте, как под ружейными дулами жандармов им пришлось остановиться, после чего их обыскали и нашли метательные снаряды.

Император Александр третий, так и не появился, а ему, убегая от царской охранки, пришлось отстреливаться. Его ранили в ногу у Казанского собора, но по счастливой случайности, проезжавшая на повозке по Морской улице взрослая дама, решила проявить милосердие и помочь раненому молодому человеку, увезя его в своем экипаже с места преступления.

– Не испугался дружок? – спросил старый дед, появившийся словно ниоткуда.

Ганнибал вздрогнул от неожиданности и, повернув голову, разглядел старика лет семидесяти, довольно хорошо сохранившегося для своего возраста.

На нем была стеганая фуфайка поверх серого свитера с растянутым воротником, из которого торчала худая шея. Черная с проседью борода, была аккуратно подстрижена, а жизнерадостные глаза светились неисчерпаемой энергией.

– А чего мне бояться то? – ответил Семен.

– Если так, молодец, – заметил старик. – Ко мне ведь, простой люд редко захаживает, а если и захаживает, то с просьбами разными, причудливыми.

– Позвольте, задать вопрос, – спросил Семен. – Давно я у вас?

– Со вчерашнего дня, – ответил старик, внимательно посмотрев в окно. – Ты ведь без сознания был, когда тебя привезли, а я тут единственный на всю округу лекарь, так сказать.

– Бес сознания?

– Без сознания.

– Кто привез?

– Женщина, – ответил резко лекарь, посмотрев на молодого человека с подозрением. – Почему тебя это так интересует?

– Странный вопрос. Это ведь вы заговорили про то, что меня к вам привезли.

– Хорошо, – заметил старик. – Она просила тебе передать, что всех твоих товарищей арестовали.

– А что с ногой?

– А что с ногой? Скоро заживет, главное заражения нет, – сухо ответил старик. – У меня конечно не больница, но кое-какие лекарства имеются.

Старик ненадолго замолк, внимательно осматривая его перевязанную ногу. Затем, он еще раз взглянул в окно, подошел к столу и зажег свечу. В сумерках комнаты, свет осветил стол, на котором стояли тарелки с разложенной едой: там был хлеб, вареная картошка, лук, яйца и сало.

Какое-то время они разглядывали друг друга, а потом старик пригласил его к столу. За ужином, он рассказал, что видел жандармов, которые заходили в каждый дом, и искали террориста, а те односельчане, которые осмелились им перечить, таинственно исчезли, и больше их никто не видел.