В тот день, за одним столом, напротив друг друга, сидели три разных человека, объединенных одной идеей:

Романов Владимир Владимирович, – потомок казацкого старшины, Российский ученый – естествоиспытатель. Представитель русского космизма, профессор, академик и доктор минералогии.

Сейчас в его руках находился артефакт неземного происхождения, который возможно в будущем перевернет представление о неисчерпаемой небесной энергии.

Альфред Леруа, – немецкий минералог, профессор Кильского университета, член леволиберальной партии Германии и по совместительству имперский агент.

Его окружает непробиваемый щит военного министерства, скованный из внешних связей Нобелевских лауреатов и внутренних каналов Имперской разведки.

И третий, самый молодой среди них, был русским биологом, – Круглов Николай Константинович, один из основателей русской экспериментальной биологии, автор матричного синтеза генома человека.

С длинными черными усами и моноклем в правом глазу, он был похож на второго судью из первой книги известного романа.

За Кругловым стояли такие известные личности как Александр Флеминг, Николай Иванович Вавилов и Кирилл Леонидов.

– Живое вещество «небесного жителя» резко отличается от известной нам земной материи, оно очень пластично, и феноменально приспосабливается к изменениям окружающей его среды, – заметил Романов. – Его пластичность, очень сложное явление и чрезвычайно интересное, а его реальное существование, мы можем научно проследить только во время свободной радиоактивной реакции.

– Да, специфика данного артефакта затрагивает в большей степени сферу энергетической материи, и нам нужно понять, каким образом она сопоставима с материей земной, – человеческой, если хотите.

– Господа! – подхватил Круглов. – Способность клеток поддерживать свою организацию зависит от генетической составляющей, которая сохранена в веществе, из которого состоит артефакт. Передача информации от него к нам, возможна потому, что это вещество способно к самовоспроизведению, но, для этого нам понадобится живой образец.

– Если я вас правильно понял, нам нужен испытуемый, который согласится стать жертвой? – предположил Альфред.

– Не жертвой, а пациентом, – воодушевленно заметил Круглов. – Если хотите, Сверхчеловеком, подчинившим себе вселенскую энергию и тайну времени!

– Ну, это в перспективе, – заметил, улыбаясь, Альфред, – а пока, на чем мы все-таки остановимся?

– По моему глубокому убеждению, чтобы закончить исследования, нам рано или поздно, все равно понадобится еще один участник эксперимента, – сказал Круглов. – И в первую очередь, опыты на нем будут обозначать, принятие нами ответственности перед возможной его смертью.

– Тогда, предлагаю единственно доступный вариант, – отчеканил Альфред, доставая записную книжку из внутреннего кармана пиджака. – Не допуская никаких оправданий моему поступку, могу обратиться с просьбой к статс-секретарю имперского ведомства юстиции Герману Лиске, чтобы он, нам предоставил заключенного «Моабитской тюрьмы», для завершения нашего исследования.

– То есть?

– Осужденного к высшей мере наказания, – отозвался Альфред. – И не смотрите на меня так, словно я зверь, какой. Мы ему окажем услугу, если он выживет.

– Да, да! – поддержал Романов. – В нашем случае, лучше не придумать. Идея хорошая, и главное выполнимая.

– Но, – возразил Круглов. – Статс-секретарь может потребовать объясниться, в обмен на эту услугу.

– Ну, что ж, я был праведником, теперь побуду и грешником, – ответил Альфред. – Если потребует объяснений, что-нибудь придумаю.

– Отлично, – сказал Романов. – Времени у нас нет, остается пожелать успеха.