Короткий перерыв тянулся для Маноэля мучительно долго. Он сидел на траве, уставившись безумными глазами на цифры, неумолимо светящиеся на руке.

– Маноэль! – окликнул его тренер Луис Фелипе Загало, подошел к игроку и склонился над ним.

Самому Луису Фелипе было двадцать лет. Он родился с неизлечимым даже современной наукой заболеванием опорно-двигательной системы, поэтому в футбол не играл никогда, зато блестяще знал теорию и умел прекрасно ладить с другими людьми. Несмотря на юный возраст, он ощущал себя значительно старше своих футболистов, всегда старался их понять и поддержать. Загало достаточно легко передвигался в специальном облегченном экзоскелете, хотя его движения и выглядели весьма неуклюже.

– Маноэль! – ещё раз позвал тренер.

Мале поднял на него заплаканные глаза и кивнул на таймер. Конечно, Луис Фелипе знал про это, но всё равно поставил игрока в основной состав, понимая, что для него значит эта игра. Для самого тренера матч значил не намного меньше. Следующий чемпионат должен был пройти только после его смерти… И много ещё бегало на футбольном поле молодых парней в обеих командах, для которых это был первый и последний финал в жизни. Но Луис Фелипе, имевший стальную, как его экзоскелет, волю, не колебался при принятии решений.

– Ребята! – позвал он остальных игроков. – Играть будем очень просто: отбираем мяч и забрасываем его вперед на Маноэля!

– Ясно! Да он им сейчас за минуту пять штук напихает! – засмеялся кто-то.

– Мале! Встань и играй! – деланно строго рявкнул Загало, протянув нападающему руку.

– Спасибо, тренер! – пробормотал Мале, поднимаясь на ноги.

– У тебя ещё есть целых шесть минут…

На деле всё оказалось не так легко. Дважды Мале не сумел толком принять мяч и его обработать, а ещё раз защитник проявил невиданную прыть и в отчаянном подкате выбил мяч у форварда. Против лидера Сан-Себастьяна персонально играли сразу два человека. Но надо отдать должное партнерам Маноэля. Они верили в него, точно выполняли тренерскую установку и постоянно искали товарища своими передачами, несмотря на неудачи. Пошла последняя минута в жизни Мале, а мяч был у соперников. Загало с трудом опустился на колени у края поля, сложил ладони и начал читать молитву. И, возможно, небеса его услышали… После очередной попытки выноса мяча со своей половины поля игроками Санта-Маргариты, он срикошетил от головы защитника и отскочил прямо к Маноэлю. С бешеной скоростью заработали его кривые ноги, он неудержимо рванулся вперёд. На коротком отрезке, метров пятнадцать длиной, Мале сумел убежать от двоих соперником и чудом устоял после жёсткого стыка с третьим. Чтобы не упасть, ему пришлось подставить руки перед собой, поэтому три шага он сделал фактически на четвереньках, буквально ввалившись в штрафную площадь.

В этот раз хитрый вратарь Санта-Маргариты по прозвищу Бульдог не стал бросаться очертя голову на противника и выждал максимально возможное время. Он правильно понял замысел Мале. Тот не хотел бить из угла штрафной, а решил подобраться поближе, чтобы забивать уже наверняка.

Девять…восемь…семь… Секунды на таймере были неумолимы.

Мале понял, что совершил ошибку, когда стало уже поздно. Он и не ожидал такой прыти от вратаря. Со стороны Бульдог выглядел медлительным, но сейчас он так неожиданно, так резко прыгнул ногами вперёд на соперника, раскинув руки в разные стороны, что Маноэль только и успел пнуть мяч прямо, вложив в удар последние силы.

Пять… четыре… три…

Мяч попал Бульдогу в лицо и изменил траекторию. Правую ногу Мале пронзила жуткая боль. По инерции парень перелетел кувырком через голкипера и вкатился в ворота. И тут он услышал восхищенный рёв толпы такой силы, что ни один океан бы с ним не сравнился, а извержение вулкана было бы подобно лишь грохоту посуды. Мяч всё же отскочил в сетку. 2-1!!! Мале был ещё жив. И последняя секунда его жизни наполнилась счастьем. Он стал чемпионом!