Отовсюду, со всех сторон, в уши вливалось многоголосое тиканье, свитое из щелчков, пощёлкиваний, шорохов, мягких ударов, тревожного свербения и мелодичного стрекотания, будто в городе этом прятался оркестр из миллиона невидимых сверчков.

И воздух здесь другой. Свежий. Словно прошла гроза. Но на небе ни тучки, ни облачка. Впрочем, небо тоже выглядело непривычно. Иногда оно казалось дневным, а иногда сумеречным. Я точно не могу описать, но если хочешь его почувствовать, ярким солнечным днём сделай несколько шагов в тень высотного дома, а потом взгляни на небо над крышей, за которой спряталось солнце. Тогда и увидишь этот странный оттенок: сизый сумрак, где ты стоишь, и солнце, которое есть, но которого нет, подарят и небу почти невидимую, но вполне ощутимую тень.

А Майку куда унесло? Рука потянулась за телефоном, но остановилась на полпути. Номерами-то мы и не обменялись. Вот чего стоило спросить и добавить её телефонный номер к прочим. Не догадался, олень тупорогий. Впрочем, телефон всё равно пригодится. Быть может, отсюда уже можно дозвониться Вовке.

Рука хлопнула по пустому карману.

«Посеял!!!» – холодный ужас содрогнул меня, будто я словил удар молнии.

И только потом, постепенно, отхлынуло.

Я же сплю! И во сне вполне могу оказаться без телефона. Иногда чего только не приснится.

Был час Предчувствия Чудес. Его не отследишь по циферблату. Он словно звоночек внутреннего будильника. Приближается и подаёт сигналы. Так ты предчувствуешь нужную встречу. Или удивительный подарок. Ничто и никто не говорит тебе о нём, но там, внутри, внезапно происходит какое-то озарение, складывающееся коротеньким «Жди».

Так ожидаешь воскресенья, планы которого ещё неизвестны. Но отец, хитро улыбнувшись, после завтрака внезапно скажет: «А, знаешь, куда мы сегодня с тобой отправимся?»

Ты не знаешь, куда. Но это и не очень важно. Важно, что какое-то неведомое чувство подсказывает тебе: эти слова обязательно прозвучат.

И они не останутся всего лишь словами.

Мысли, даже самые важные, отодвигаются на второй план. А в голове начинает мягко и симпатично потикивать: «Что-то будет. Что-то будет…»

Улица состояла из плотно сомкнувшейся шеренги разномастных и разновеликих часов. Были тут и обычные уличные часы с круглым циферблатом. Виднелись и электронные, со светящимися цифрами. Где-то красными, где-то зелёными, где-то небесно-голубыми. Старинный особняк напротив меня оказался огромными солнечными часами. Острый кончик тени лёг ровно на число «XVI». Удивительно, но то же самое время показывали и остальные часы. На механических длинная стрелка тянулась к двенадцати, а короткая замерла возле четвёрки. На электронных сверкало «16:00». Кинув взгляд на запястье, я убедился, что мои часы показывали четверть полуночи. Точнее сказать, двадцать три часа двенадцать минут. Я чуть было не сдвинул головку часов и не прокрутил время назад. Но вспомнил, что, когда я пил отвар из сон-травы, близилось пять. Там, на часах в таинственной комнате, чьё время мне показалось странным. Время не могло воротиться вспять?

По пустой улице, отчаянно грохоча, проскочила древняя деревянная карета. Лошадь неслась так быстро, что я не успел рассмотреть ни её, ни сам экипаж.

Почему же здесь ровно шестнадцать? Значит, все часы на этой улице тоже показывают неправильное время. Или я просто оказался в другом часовом поясе? Тогда стоило время на своих часах привести в соответствие с местным. Но тут обнаружилась ещё одна странность: я находился здесь уже больше минуты, а стрелки нигде не сдвинулись ни на деление, и на табло электронных всё также сверкало «16» и два нуля. Я нарочно подождал ещё, медленно-медленно отсчитывая до шестидесяти. Время на часовых домиках не поменялось.