Варя быстро закивала, понимая, что как мать улетела мыслями далеко от реальности, и двинулась следом за братом к калитке.

Напротив них стоял такой же двухэтажный дом с невысоким забором, и стоило кому-то появиться во дворе, как за преградой слышался собачий лай. Слава боялся собак, и Варя старалась миновать этот участок дороги как можно быстрее. К тому же, чем дальше они были от домов, тем глубже заходили в город, оставляя черту тайги позади.

Хотя Варя лукавила – сама она боялась собак не меньше, замирая каждый раз, когда слышала их голос, видела темные фигуры во дворе или проходила мимо заборов, за каждым из которых имелось минимум по одному такому питомцу. Дома, на побережье все было именно так.

Хоть что-то с переездом не изменилось.

– Волнуешься? – спросила Варя, не выдерживая единственного звука: хруста снега под ногами, режущего уши даже под меховой шапкой.

Было страшно представить, какой мороз опустился на поселок этой ночью.

Слава шел летящей походкой, на ходу цепляя комки снега, что еще не успели убрать, и едва не подпрыгивал. Он успел отучиться в предыдущем классе всего две с небольшим четверти, но Варе казалось, что переезд ударил и по нему. Он бы точно отразился на ней самой, будь она первоклассницей, поэтому представить, что все иначе, не могла.

Однако ответ ее успокоил.

– Не-а. Я обязательно им понравлюсь!

Варя улыбнулась под шарфом. Ей уверенности всегда не хватало – особенно перед встречей с новыми людьми. Слава же пылал ею, так что энергетика накрывала всех вокруг, и он, в самом деле, нравился всем без исключения.

– Уверен?

– Конечно! Я классный.

– Самый классный на свете, – подтвердила Варя.

Они проходили частные дома, покосившиеся заборы и массивные калитки, миновали одну улицу за другой. В каждом дворе лаяла собака, и Варя ускоряла шаг, утаскивая Славу за собой. Возможно, заботой о брате она успокаивала саму себя, потому что тоже не могла спокойно слушать лай, чувствуя, как в груди поднимается волна тревоги. Варе со Славой оставалось пройти два многоквартирных дома, отбрасывающих длинные тени, когда на заснеженном тротуаре в свете фонаря вдруг появились три силуэта.

Собачьих силуэта.

Они застыли, преграждая дорогу к школе, чуть пригибаясь и оборонительно скалясь, пытаясь напугать видом клыков. Варя не заметила, как завела Славу за себя – это было столь рефлекторно, что даже не отложилось в памяти. Псов объединяла болезненная худоба, облезлая шерсть и голодный, немного бешеный взгляд. У одного из них не было правого уха, у другого ужасным образом выгибалась задняя нога, а вожак, что стоял впереди и скалился больше всех, имел заплывший, наполненный гноем глаз.

«Не жильцы» – подумалось Варе, и сердце застучало с надеждой на спасение.

Однако они еще стояли на ногах, имели острые зубы и сильные челюсти, готовые в любой момент вгрызться в живую, теплую плоть.

Они могли оголодать до такой степени, что бросятся на взрослого человека?

Но… Откуда бездомные собаки в маленьком поселке, где почти у каждого свои, ручные?

Варя плохо видела их морды, не в силах смотреть никуда, кроме угрожающе приоткрытой пасти, но все же допустила мысль, что окрас шерсти чем-то походит на волчий. Если перед ней еще и собаки с примесью дикой крови, то дела совсем плохи.

Будь Слава один, они бы загрызли его, даже не задумавшись. Ребенок для них просто манна небесная. От мыслей об этом Варя сжала кулаки и впервые не испугалась бродячих собак, а разозлилась.

– Держись за мной, – скомандовала она не своим, более низким и уверенным голосом.

Едва Варя сделала шаг, вожак издал команду, и псы стали медленно надвигаться. Краем глаза она заметила на обочине обломки толстых веток и схватила первую, что попалась под руку. Нос вожака был уже так близко к ее ногам, за которыми прятался Слава, что, взмахнув палкой, Варя ударила им пса. Тот отпрянул и зарычал, а за ним и его соратники, но остался стоять на дороге, не пряча зубы.