– Ух ты! Но как оно помещается в такую маленькую рукоять?

– Я долго делал его и боюсь, что ты уснешь от скуки, если начну описывать процесс. – Алекс сжал основание ножа в ладони – и острая сталь испарилась. Ловким движением он убрал нож обратно в карман.

– Всегда носишь его с собой?

– Да, в жизни надо быть готовым отразить нападение. У каждого должно быть оружие!

Слова прозвучали так уверенно, будто Алекс не раз сталкивался с подобными ситуациями.

– У меня его нет, и это не слишком беспокоит, – возразила я.

– Твое оружие – красота, – Алекс улыбнулся и положил свою ладонь на мою руку. – Не помню, я говорил, что в этой красной куртке ты похожа на Белоснежку?

– Нет. Почему? Белоснежка была красавицей, куда уж мне.

– Когда накидываешь капюшон с белым мехом на волнистые волосы, а на щеках появляется румянец… – рот Алекса растянулся в улыбке, – выглядишь, как настоящая Белоснежка, только в миллион раз красивее!

За окном было морозно, и светило яркое солнце. Лишь изредка ветер срывал серебристую пыль и, словно играя в снежки, осыпал ею лобовое стекло. Мы медленно ехали по дороге. Я, как котенок, свернулась клубочком, прижалась к крепкому плечу и растворилась в блаженстве.

– А что станешь делать ты, пока меня не будет?

В ту минуту мне абсолютно не хотелось расставаться с ним и нарушать идиллию, которая возникла внутри автомобиля. Так хорошо! Тепло и приятно, легко и безмятежно…

– Поеду в город и начну горько плакать возле твоих дверей, а потом, как сумасшедший, помчусь за своей любимой, – пошутил Азаров и наклонился к моему лицу, чтобы поцеловать.

– Не помню, Белоснежка говорила, что всегда скучает без тебя? – игриво спросила я, прикрыв ладонью его губы.

– Можешь повторить, это так приятно…

– Всегда скучаю, только не зазнавайся! – Я чмокнула его в щеку и вышла из машины.

***

Река Унгари в этот солнечный день была сказочно красивой. Гигантские ели и густые кустарники окружали заснеженный берег. Русло реки, как блестящая змея, причудливо извивалось и, петляя, уходило за горизонт. Там, вдали, виднелись пропасти, горные вершины и отвесные скалы.

Каждый год в последнее воскресенье ноября выпускники выезжали на берег Унгари встречать приход зимы. Это мероприятие было неофициальным и скрывалось от учителей и родителей. Последние иногда как-то узнавали о нем и устраивали сцены, пытаясь запретить выезд, но традиция есть традиция.

– Милана! – крикнула Кира, спеша мне навстречу. – Наконец-то! Почему так долго? Ты одна?

– Уже да, – я с досадой посмотрела на отъезжающий внедорожник. Однако Алекс скоро вернется, а Кире необходимо мое внимание. Что я за подруга, если бросаю ее, едва успев влюбиться?!

– На сколько тебя отпустили? – съязвила подружка.

– Будет через три часа.

– Значит, свобода?! – она кинулась мне на шею. – Как же я соскучилась! У меня столько новостей – ты просто обалдеешь! Помнишь, я рассказывала…

Я смотрела в озорные зеленые глаза, слушала нескончаемые восторженные реплики и думала: «До чего же она дорога мне!»

– Кира, я так рада тебя видеть!

Власова замерла, понимающе улыбнулась и весело сказала:

– Тогда наперегонки? Кто быстрее до речки, у того самый красивый… голос!

Через секунду рыжая бестия мчалась в сторону Унгари, повизгивая как ребенок. Я тут же бросилась за ней. Белый снег ослеплял, подошвы сапог скользили, но мы смеялись так громко и беззаботно, что, казалось, весь мир завидовал нам. Вскоре Кира запнулась и, падая, схватила меня за подол куртки. В одно мгновение мы оказались в сугробе. Она тут же попыталась положить меня на лопатки.

– Сдаешься?

– Вот еще! – Я сжала ладонью охапку снежинок и бросила их ей в лицо.