– Азаров, живо ко мне в кабинет! А ты, – она строго посмотрела на Белова, – в учительскую! Все! Представление окончено, расходитесь по домам!

– Мама… – попыталась я вставить слово.

– По домам! – отрезала она. – Вечером поговорим.

«Вот так и закончилась моя история первой любви, – думала я, приближаясь к дому и вытирая слезы. – Спасибо, мамочка, что быстро отреагировала на мое сообщение и вовремя остановила поединок, который мог закончиться трагедией. Да, мне нравится Алекс, сейчас я полностью осознала это, но я никогда не буду встречаться с ним, чтобы не причинить боль Юрке. Не хочу драк и конфликтов.»

Чувства, которые вспыхнули во время поцелуя, сейчас вызвали такое невыносимое волнение и желание оказаться рядом с Алексом, что все остальное казалось мелочью. Однако рассудок говорил, что этой «мелочью» может стать жизнь человека. Надо было сразу отказать Белову, не давать ему надежды…

Вечером после трудного разговора с родителями я закрылась в комнате. Слезы, нахлынувшие от страха, стыда и мыслей о несостоявшейся любви, быстро перешли в рыдания. Как жаль, что нет рядом Кати! Как жаль, что я не смогу быть с Алексом!

В таком состоянии невыносимо оставаться одной, но звонить Кире не хотелось. Зачем впутывать ее в мои проблемы? Я одна во всем виновата, к тому же терпеть не могу жалость. Вот если бы подруге было плохо, я с удовольствием подставила бы свое плечо и нашла нужные слова для успокоения. А для себя… Сама справлюсь!

Внезапно в окно постучали. Холодок пробежал по коже, когда я вспомнила, что живу на четвертом этаже. Все мое существо превратилось в слух. Стук повторился. Я медленно подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и взвизгнула от удивления. На карнизе, держась за оконные своды, стоял Азаров. Молниеносно задернув штору, я замерла, словно увидела приведение, но быстро взяла себя в руки, накинула халат и распахнула окно. Алекс запрыгнул в комнату и сел на подоконник.

– Без одежды ты еще красивее, – протянул он, озаряя комнату улыбкой.

– С ума сошел? Зачем? Как сюда забрался? – я перескакивала с вопроса на вопрос, ошарашенная его внезапным появлением.

– Для того, кто занимается паркуром, забраться на любой этаж – плевое дело! По водосточной трубе и решеткам.

Я выглянула в окно и осмотрелась. На нижних балконах действительно были решетки, так что если сильно постараться, то это возможно, но зачем?

– Мое предложение в силе, хочешь прокатиться? – Алекс внимательно взглянул на меня. – Что случилось, ты плакала? – в его голосе послышалась тревога. – Из-за него? Не переживай, ничего с Беловым не случится, – с раздражением бросил он и переместился на карниз, свесив босые ноги на улицу. – Если хочешь, больше не подойду к нему, пусть живет…

Испугавшись, что он упадет или вдруг обидится, я сменила тему:

– Я еще ни разу не каталась на мотоцикле. А может, через дверь войти было хорошéе? – торопливо и нелепо прозвучал мой вопрос.

Да, Морозова, совсем ты не умеешь общаться! Что за слово такое – хорошéе?! Надо больше читать и расширять словарный запас, если хочешь понравиться!

– Твой отец сказал, что поздно, а мне обязательно надо было поговорить, – ответил Азаров, не обратив внимания на мою бессвязную речь.

– Тогда почему без куртки и где потерял обувь? – буркнула я.

«Разве так поддерживают разговор, когда человек взобрался на четвертый этаж по водосточной трубе, а ты очень хочешь, чтобы он остался?!» – не уставал ругать меня внутренний голос.

Алекс сидел на карнизе в футболке и джинсах. Ветерок теребил его челку, а по точеному лицу скользил лунный свет.

В этот момент он был нереально красив! Я поймала себя на мысли, что готова вечность смотреть на него, и незаметно ущипнула себя. Пытаясь образумиться и завязать наконец-то интересную беседу, я накинула на него плед и села рядом.