– Да никаких проблем, уважаемый. Уже вытряхиваюсь.

Вильф встал и, откланявшись, вышел прочь. Уэллс проводил его взглядом и посмотрел на мэра.

Теодор Тюдо смотрел в окно и постукивал костяшками пальцев по стеклу. Шэрон подошла к нему и выглянула в окно.

Из окна открывался не очень красивый вид – куча каркасных домов (дома оббитые досками – обычный тип частных домов в США. Примечание автора), длинная дорога, вымощенная плитами из гранита и торчащие там и сям водонапорные башни.

Так же хорошо было видно Долину Гроз – огромный лес что буквально "затопил" всю долину своими кронами. Этот лес служил пристанищем духов и привидений – как считали многие. А так же в нём жили индейцы.

А вот дальше был виден Нью-Йорк. Этот огромный город рос не по дням, а по часам. Прабабка Шэрон рассказывала, что в годы ее молодости огни Города-На-Острове были видны только в самые тёмные и безлунные ночи – и то с крыши ратуши или Форта.

А вот сейчас этот город было видно даже днём. Клубы дыма, огромные здания – это можно было увидеть, даже не напрягая зрения…

Ночью же Нью-Йорк было видно с любой крыши дома или водонапорной башни Гудевроу-сити… Озеро сияющего всеми цветами радуги света…

– В конце концов, она была всего-навсего грязной и полоумной дикаркой, – проговорил Теодор, после небольшого молчания. – Я не имею права ставить под удар благополучие всего нашего города. Прокладка линий связи даст нам огромное преимущество. И это только начало. "Телеграф-стрит" Не просто ведёт линию связи через наши леса и долины. Они готовят кое-что важное… Не могу вам сказать что. Но поверь – это будет то, что позволит нашему городу получить и использовать второй шанс.

– Какой второй шанс?

– Наш город был построен с одной целью – стать вторым Новым Амстердамом. Те, кто строил эти дома – они верили в то, что их новый город превзойдёт старый… Они ошиблись. – Теодор посмотрел Уэллсу в глаза. – Я не ошибусь, вот увидите. Нам дан шанс стать чем-то большим, чем заброшенная в глуши деревня. И я не упущу этот шанс.

– То есть ты приказываешь нам… Закрыть глаза на это… убийство? – Шериф скрипнул зубами и стиснул кулаки.

– Да. Я не могу позволить тебе наломать дров и уничтожить наш единственный шанс… Скандал с арестом одного из работников "Телеграф-стрит" может полностью отменить все наши разработки. Все наши планы… – Теодор посмотрел на Уэллса. – Я надеюсь, ты меня поймёшь. Это всё.

– А что будет со следующим трупом? – проговорила Шэрон. – Господин мэр… Вы понимаете, что этот убийца – он не остановится? Такие как он не останавливаются. Никогда. Если он убедится, что ему все сошло с рук, то он продолжит убивать. Два или три таких случая – и о нашем городе заговорит вся Америка. И тогда вам точно придётся ставить могильный крест на своих планах…

Теодор посмотрел на Шэрон и криво улыбнулся.

– Все будет в порядке. Поверьте мне…

Затем он повернулся и посмотрел на большую театральную афишу, на которой была изображена невероятно красивая и привлекательная женщина в чёрном, очень сильно декольтированном платье – весьма необычным тем, что рукава у этого платья были соединены с подолом длинными, широкими лентами. Женщина – её лицо Шэрон изучила очень давно, стояла на крыше самолёта, раскинув руки. Её огненно-рыжие волосы украшала красивая изящная корона.

Внизу, на афише, было написано – старинными, почти стёртыми от времени буквами – «Небесная Птица» – Великая певица Беатриса Де Тортилья, даёт выступление на Бродвее. Спешите увидеть первую в мире женщину, чьи песни подобны полётам! Только у нас – в Нью-Йорке…».

И стояла дата – 1901 год.