— Да вы с Тео словно с ума сошли с этим «императором»! — закричала, вскакивая на ноги. — Неужели ты не понимаешь, что мы не можем объявить войну всему городу.

— Я и не говорю — всему городу. Только тем, кто объявил войну нам. Выбирай, Валери, либо ты, как мышка, всю жизнь будешь удирать от котов, либо ты научишь их себя уважать.

— Лучше быть умной мышкой, чем бегать перед разъяренными кошками, чтобы они тебя быстрее сожрали. У меня есть сын, Занку. Не забывай. И Тео нужна мать, а не хозяйка таверны.

Занку вперил в меня недобрый взгляд, и в кабинете повисло молчание. Я с вызовом смотрела ему в глаза, он — мне.

В какой-то миг мне казалось, что мой друг снова готов разразиться гневной тирадой, но…

— Дело твое, — процедил он сквозь зубы и, развернувшись, зашагал к двери. — Только на те двадцать пять лир, что ты переплатишь булочнику, ты могла бы купить что-нибудь для Тео.

Занку с силой захлопнул дверь, а я рухнула на стул. Поверженная, как после настоящего боя. И безумно злая на саму себя…

Подперев руками голову, я не мигая смотрела на мелкие царапины столешницы, гадая, как правильно поступить.

Занку был прав отчасти. С одной стороны, я действительно могла бы потратить эти деньги на Тео. А с другой — таким способом я всегда покупала нам спокойствие.

Мой друг рассуждал как мужчина: объявить войну, наказать, дать отпор. Я же думала, как женщина, как мать, которая была не готова поставить на кон жизнь сына и свою какую-никакую стабильность.

Ведь Занку не учел одного. Что произойдет, если мы проиграем? Что будет со мной, если Теобальд пострадает из-за моих амбиций? Нет. К такому риску я была не готова.

Когда через пятнадцать минут в дверь раздался стук, я вынырнула из потока своих мыслей. Была уверена, что это снова Занку.

Пришел потому, что взвесил все «за» и «против» и понял, что был не прав.

— Входи, — произнесла громко. — Надеюсь, ты…

Я резко замолчала, когда увидела, что в кабинет проскользнул Эйнар.

Он закрыл за собой дверь и, сверля меня своими колдовскими глазами, двинулся к столу.

— Что случилось? — спросила отстраненно и горделиво уткнулась носом в первую попавшуюся на глаза бумагу.

Когда на мой стол опустились четыре массивных золотых браслета, я с непониманием уставилась на Эйнара.

— Спасибо, — произнес он негромко.

— Что это?

— Моя благодарность за то, что ты дала мне крышу над головой и еду. И не прогнала. Ведь мне некуда идти.

Я с недоверием посмотрела на браслеты.

— Мне это не нужно, Эйнар. Эти украшения — твои. И стоят целую кучу денег.

— Это от чистого сердца, — Эйнар ловко подвинул браслеты ко мне ближе. — Тебе они нужнее, чем мне.

Мои брови приподнялись от удивления. Он что, настолько богат, что вот так просто дарит мне украшения? Да они же стоят целое состояние! Мне этого хватит, чтобы закрыть почти весь оставшийся долг перед банком!

— Бери, Валери, — добавил Эйнар, будто почувствовал, что я колеблюсь. — Это мой подарок.

— Спасибо, — пробормотала смущенно и неуверенно провела пальчиком по гладкой золотой поверхности, до сих пор не веря всему происходящему. — Но это действительно очень…

Я подняла глаза на Эйнара, и мои брови от удивления поползли вверх. Он смотрел прямо мне в глаза и медленно — пуговица за пуговицей — расстегивал свой жилет.

— Что ты делаешь? — я невольно вжалась в спинку стула.

— То, что должен был сделать ещё вчера. Отблагодарить тебя, как следует.

В этот момент слово «отблагодарить», произнесенное низким грудным голосом, заиграло совсем новыми красками.

Мужской жилет оказался на полу, и Эйнар потянулся к пуговицам рубашки. Ситуация обострялась с каждой секундой.