— Где ваш капитан? — отскочила от протянутых рук, чтобы поговорить с человеком, который был ответственен за этот бедлам.

Отскочить далеко не получилось, спиной уперлась во что-то теплое и жесткое.

— Эй крошка, меня звала? — глубокий бархатистый голос заставил удивленно обернуться.

Передо мной стоял мужчина: на полголовы выше меня, в сюртуке капитана, распахнутой на груди рубахой, кожаных штанах и высоких сапогах. Перевязь и ножны с мечом дополняли картину. Сам блондин имел тонкие черты, и, если присмотреться, у него на лице можно было заметить даже веснушки.

— Вас! — ткнула я ему прямо в перевязь пальцем.

Он потянул ко мне руки, намереваясь обнять, но я решительно пресекла попытку двумя звучными шлепками по этим самым шаловливым ручкам. Удивленный взгляд стоил отбитых ладоней.

— Что такой аппетитной крошке от меня нужно? — он не сдавался.

— Нужно, чтобы вы оставили в покое моих разносчиц и успокоили весь этот сброд! — с вызовом сказала. Почему-то я совершенно не боясь этого человека, хотя все остальные внушали неконтролируемый страх.

— А что мне за это будет? — с похабной улыбкой на лице проговорил он и снова потянулся ко мне. Чувствовалось, что он уже нетрезв.

— Лучше спросите, чего вам за это не будет! — вздернула я подбородок и услышала в свой адрес заливистый смех.

— Крошка, сомневаюсь, что эти маленькие ручки способны нанести ощутимый вред! — в этом он был прав, я ничего не могла поделать, только давить морально.

— Так вы отпустите моих девушек? — попыталась я все же настоять на своем.

— Ночка с тобой — и мои ребята будут шелковыми! — криво улыбнулся он.

Я ахнула от такой наглости и залепила мужлану звонкую пощечину. Парень выдержал удар и почти трезвым голосом произнес:

— Я так понимаю, что ты против! 

— Правильно понимаешь! — рявкнула я.

— Тогда иди и спасай своих девок сама, а я на это посмотрю! — хохотнул он, и как ни в чем не бывало отправился к своему столику.

Я топнула ногой от досады и отправилась на растерзание компании пьяных матросов, которые уже начали раздевать девушку.

6. Глава 5

Жара, как ее назвал парнишка, отбивалась от матросов, как могла, но парни были сильнее и проворнее, хоть и находились под действием алкоголя.

— А ну-ка, убрали все от нее руки! — рявкнула я уверенно, хотя внутри все тряслось.

Как представлю, что эти люди могут сделать с нами, если не вмешается капитан, сразу становилось не по себе.

— О, цыпочка новая! — заплетающимся языком пробормотал один из этих грязных мужланов.

Все остальные разом на меня развернулись и плотоядно облизнулись, их взгляды были прикованы к выпирающей области моего тела.

Тот, который стоял ближе всех, схватил меня за руку и потянул на себя. Я извернулась и врезала ему по самому больному мужскому месту. Он взвыл и выругался в мой адрес. Разносчица подбежала ко мне, вот мы уже вдвоем против целой толпы.

Они явно озлобились, смотрели на меня и рычали, как звери. Готовы были уже наброситься. Я успела кинуть на капитана взгляд, полный презрения, когда в голову неожиданно пришла мысль. Силой с ними не справиться, надо действовать хитростью.

— А вы знали, что у нас в таверне можно не просто пить, а еще и послушать песни! — внезапно сказала я.

Мужики застыли, словно статуи, выступление их заинтересовало. Что же будет, когда я петь начну?

— Че? — спросил один из них, а девушка буравила меня недоверчивым взглядом.

Какой черт меня дернул сказать, что у нас тут можно песни слушать? Петь-то я не умею. От слова «совсем». Как теперь выкручиваться, понятия не имею. Хотя всегда оставался шанс, что от моего скулежа они сами разбегутся.