Я передернула плечами, представив, как меня домогается какой-нибудь старый пень. Вот точно, лишнее ружье не помешает!

Мы уже подъезжали к дому, когда до моих ушей донеслись чьи-то гневные крики. Это был мужчина. Но явно не барон. Во-первых, братец не вернулся бы так быстро, а во вторых, этот голос напоминал иерихонскую трубу. Причем трубящую низким басом.

– Это еще что такое?

– О, черт… похоже, это брат леди Онтарии! – Рон остановил телегу. – И принесла же его нелегкая! Наверное, он приехал в гости, а бывшая хозяйка нажаловалась ему!

– Стоун без царя в голове! – поддержала слугу Дези. – Особенно, когда пьяный! Все крушит, лезет с кулаками, ругается, будто матрос!

– Ведите себя тихо, – предупредила я, спрыгивая с телеги. – Сейчас разберемся.

Взвесив в руке лопату, я осторожно пошла в сторону домика, прячась в кустах. Нужно потерпеть. Первое время мне придется отбиваться от родственничков очень часто. Зато потом я стану жить спокойно!

Сначала я увидела двуколку, стоящую неподалеку от домика, а потом здоровенного мужика с сальной бородой. Он тарабанил в двери, продолжая басить:

– Открывайте! Иначе я подожгу вашу хибару! Где эта проклятая девка?! Пенни, чокнутая девица, собирайся домой! Я не Онтария и не стану жалеть тебя! Гадина! Безмозглая дурочка!

Похоже, старый Гудвин и Банч закрылись в домике. Это было правильно. Что они могли сделать? Позволить этому сумасшедшему здоровяку громить наше жилище?

Я подкралась к орущему бородачу и огрела его лопатой по кудлатой башке. Раздался дребезжащий звон, после чего Стоун, как подкошенный рухнул на землю.

– Хорошая вещь, однако… – довольно произнесла я, рассматривая инструмент. – Не обманул продавец…

– Банч! Рон! – мой крик разорвал тишину, воцарившуюся после того, как утих бородач. – Идите сюда!

Сначала открылись ставни в одном из окон, и я увидела взволнованное лицо Банча. Он забрался на подоконник и выдохнул:

– Я мчусь, Пенни! Тебя никто не обидит!

С другой стороны уже бежал Рон.

Но, увидев лежащего без признаков жизни Стоуна, мужчины даже рты раскрыли от изумления.

– Пенни… ты что, убила его?! – воскликнул Банч. – Девочка моя, мы должны закопать этого борова поглубже! А коляску увезти подальше отсюда!

– Да жив он. Вон как пузо трясется, – я несколько раз ткнула брата Онтарии носком башмака. – Погрузите-ка его в коляску и вывезите на дорогу. Пусть лошади тащат его обратно!

Пока слуги укладывали Стоуна в его двуколку, я быстро нацарапала пером послание, оставляя на бумаге жирные кляксы.

«Дорогие родственники! Если кто-то из вас сунется на мои земли, в первый раз я начиню ваши зады солью. После чего вставлю в них по горячей картофелине для быстрого бега. Но если вы не поймете, то во второй раз вместо соли будет порох! С уважением и любовью, ваша Боевая Пенни.».

Засунув записку в карман Стоуна, я помахала вслед его двуколке и пошла разгружать телегу.

В этот день мы сделали много работы. Привели в порядок кладовую, разложили в ней продукты. Мужчины выбили ковер, натаскали воды для купания и стирки. Благо в домике имелась большая бочка. Но таких нужно было еще несколько штук, так как вода в хозяйстве требовалась всегда.

Потом я вышла на улицу, чтобы найти хорошее место для грядок. Походив вокруг дома, я выбрала чудесное солнечное место без затенения с южной стороны. Ее я определила по мху, растущему на крыше. Значит, с этой стороны север, а с противоположной юг.

Я решила, что для начала мне хватит небольшого куска, так как перекапывать землю с травой – еще тот труд. А вот по осени можно заняться огородом конкретно. Перекопать вместе с травой, добавить речного песка, которого здесь было вдоволь, а сверху засыпать птичьим пометом. Весной у меня будет отличный огородик. Трава превратится в перегной, а то, что не перегниет, сожжет помет.