Дикий бег замедлился, бык кровожадно рыскал башкой — кому бы вломить, его явно будоражил дух битвы, но дураков бросаться под копыта не нашлось, как и достойных соперников, зато в спину нам неслось... Я много нового о себе узнала. На трактат хватит.

Тут выяснилось, что грохотала вовсе не гроза, а шары из жидкого пламени. Гигантскими алыми сгустками они кометами проносились по небу, сталкивались с отливающей розовым полупрозрачной сферой над головами и взрывались с диким грохотом, осыпаясь водопадами искр и ослепляя окружающих. Сфера прогибалась, точно сделанная из жидкого стекла, и явно с натугой выдерживала удар. Где-то лопнуло, пламя полилось вниз, послышались крики боли.

Я села, продолжая цепляться за веревку — пальцы уже сводило от напряжения, — и завертела головой: хоть уклониться от чего-то успею. Оглянулась — темным клином за нами шла бычья кавалерия, смешивая синие и зеленые ряды. Вот же... упорные. Подумаешь, одного быка свели. И чего так переживать, точно он у них единственный?! У меня и без них проблем достаточно.

Мир сводил с ума. Нервы оголились. Смерть не просто гуляла рядом, она дышала в спину. Я точно в миры Толкиена попала. Люди против... Мы еще не добрались до той стороны, так что я не знала, кто противостоит синим и зеленым. Кстати, белых нигде не было видно, небось лучшую часть в резерве держат. Умно.

То ли наше появление нарушило планы сражения, то ли время пришло, но артподготовка закончилась, и ряды пришли в движение. Раздался дружный боевой клич, ему не менее дружно ответили с той стороны... и понеслось. Зазвенело железо, заблестели вспышки сгустков, только мелких, и азарт битвы прорезал первый, еще далекий от меня крик боли. А над полем густым облаком взметнулись стрелы.

Черт! Черт! Черт! Мне бы доспех. Хоть маленький. Я на бронелифчик согласна. Да просто на лист железа. У нас на работе как раз подходящий во дворе уже год ржавел.

«Не зевай!»

Веревка смахнула стрелу у меня из-под носа.

— А-а-а!

Я отшатнулась, но свалиться с быка мне не дали. Плющ придержал.

Мама, верните меня обратно!

А впереди рычало, ворочалось, стонало, ухало и звенело сердце битвы, и мы неслись прямо туда.

Бык с ревом мотнул башкой, мимо меня пролетело с тонким криком чье-то тело. Следом просвистел щит.

Я сглотнула — тошнота подкатила к горлу. Стиснула зубы. Нельзя мне сейчас паниковать. Маленькой и испуганной девочкой я побуду потом, когда выживу и когда вернусь в свою квартиру. Памятью бабушки клянусь, стану самой послушной на свете. Буду переходить улицу лишь на зеленый свет и не воровать ручки из офиса. И даже о браке подумаю. Честно. Или рожу для себя. Клянусь.

Трехметровый, заросший шерстью и одетый лишь в длинную кольчугу здоровяк с гигантским мечом шагнул нам навстречу. Я зажмурилась, бык радостно взревел. Мы заложили дикий вираж, уклоняясь от удара, я чудом не сверзилась, «чудо» в своей излюбленной манере отругало меня за неуклюжесть. Над головой свистнуло, ветер скинул берет, прошелся по волосам. Я вжалась в горячее потное тело, которое резко подпрыгнуло, вздыбило зад, выстреливая копытами и напрочь снося гиганта.

Из эмоций остались только «А-а-а!» «О-о-о!», из ощущений — боль в прикушенном языке, а впереди темнела круговерть рук, тел, мечей, копий, и отсюда нельзя было разобрать, кто с кем сцепился.

Веревка плясала на крупе, смахивая стрелы, отворачивая нацеленные на нас копья, не забывая при этом служить мне поводьями.

— Ваше сиятельство, — около Дарье остановился генерал Свафт, — мы пробуем пробить их оборону, как и они нашу, но силы пока равны.

— Вижу, — сквозь зубы проговорил Дарье, вглядываясь в увеличительный кристалл. Силы действительно были равны, как и защита и численность бойцов у обеих сторон, и это означало, что перевес мог вызвать даже крохотный камушек, точнее, два. Зря его высочество не верил в пророчество, похоже, все идет к тому, что судьба битвы решится не в драке.