– Но помилуйте, любезная барышня, разве возможно живому человеку попасть на временную прогулку в Тартарары?..

– Возможно. Уверяю вас, люди неоднократно к нам попадали, и затем удачно возвращались обратно – это не так сложно, как вы думаете. Ведь всё, что находится вне человека, обнаруживает свою символику всему, что находится внутри человека, надо только уметь всё это применять и сочетать. Десятки средневековых алхимиков посещали Тартарары, созерцая некогда величественных королей и титанов, заполнявших эпохальной мудростью геополитический вакуум, общались и с простыми смертными, убеждаясь, что они движут историческими процессами ничуть не меньше, чем вышеупомянутые титаны. Но лишь некоторые из путешественников в Тартарары позволяли себя намёки или небольшие аллегорические рассказы о своих приключениях, поскольку отлично понимали, что каждое высказанное слово имеет последствия, за которые непременно будешь отвечать.

– Предумышленный эффект, изменяющий иерархию вещей – это я понимаю. – Евпсихий Алексеевич вдруг почувствовал в левой ноздре неприятную щекотливую пылинку, но умудрился ловко сдунуть её и не расчихаться. – Непредумышленные обстоятельства – они куда как опасней.

– И ещё раз хочу напомнить, что вы здесь, у нас, будете не один, мой голос обязуется вас сопровождать и поддерживать. – пообещала Анна Ильинична.

Евпсихий Алексеевич был смелым человеком. Даже отчасти законопослушным авантюристом, лишь бы предполагаемые приключения не наносили нравственных увечий.

– Ну, конечно, по молодости я мечтал и на машине времени покататься, чтоб питекантропов прорабатывать, а тут должно быть всё менее опасно, надо только потрудиться.

– Да, Евпсихий Алексеевич, вы очень точно подметили свою наипервейшую задачу: тут надо очень потрудиться, и – главное – верить в плоды трудов своих. Мне кажется, что для посещения различных миров, находящихся под юрисдикцией Тартарары, вам необходимо не просто возлечь в гроб, как вы наловчились это делать для общения со мной, но и принять специальный эликсир, вызывающий эффект анафилактического шока. Назовём его так, как он достоин называться – снадобье алхимического свойства. Эликсир мудрецов, что некоторым хочется прозвать философским камнем, но которым он конечно не является.

– Простите – что?? – Евпсихий Алексеевич совсем не ожидал услышать от юной девушки таких эзотерических вывертов. – Простите, а вы откуда про него знаете?..

– Кажется, у нас все про него знают, и это знание берётся неизвестно откуда. Собственно говоря, и тот голос, которым я с вами общаюсь – не совсем мой, и взялся также неизвестно откуда.

– Если у вас всё берётся неизвестно откуда, то откуда-то натуральным образом должен взяться тот, кто приготовит вам этот эликсир?

– НАМ приготовит. – уточнила Анна Ильинична. – И вам, в данном случае, он гораздо нужней, чем мне. Вот вы его и приготовите.

– Я?? – засмеялся Евпсихий Алексеевич, представляя себя в образе седобородого старца, принюхивающегося с блаженством идиота ко всеразличным амброзиям и снадобьям. – Готов биться об заклад, что вы пальчики оближите, если попробуете, приготовленный мной омлет или жаркое из свинины. Готов прямо сейчас затеять на кухне маленький кавардак и наварить в кастрюлях всего, что только попадётся под руку. Но уж будьте уверены, что философского камня из этого не получится, вы просто не в курсе того, о чём говорите. Мне даже негде отыскать необходимые алхимические реторты и тигли, не говоря о компонентах, образующих ваше мифическое вещество.

– Вы полагаете, что рецептура эликсира сложна?