В углу возле двери я нашла рукомойник, умылась и прошла к столу. Нисар вернулся, неся воду. Он быстро наполнил кастрюлю, поставил ее на жаровню, а когда вода начала кипеть, забросил крупу. На стол Солман выложил свертки с хлебом, овощами и вяленым мясом. Я нашла посуду и приборы, порезала продукты и разложила по тарелкам.

Скоро комната наполнилась ароматом свежеприготовленной каши. Нисар разделил ее, часть оставив нам, а остальное отнеся Гайлу. Когда все было готово, мы сели за стол, и он сказал:

– Здравия и легких яств, Эмилия.

– И тебе, – улыбнулась я.

Простая еда показалась неимоверно вкусной, и я быстро опустошила тарелку. Солман поставил на жаровню чайник и заварил для нас травяной сбор.

– Напоминает то время, когда мы вместе готовили для ребят из спецгруппы, – тихо произнесла я.

Нисар немного помолчал, глядя на кружку с горячим напитком, а потом посмотрел мне в глаза:

– Эмилия, я ведь так и не поблагодарил тебя за спасение как положено. Прости.

– Как положено?

– Тот, кто спас жизнь воина, имеет право распоряжаться ей по своему усмотрению. В таких случаях мы приносим клятву верности на крови.

Он отстегнул с пояса кинжал и хотел порезать ладонь.

– Нет! Не смей! – закричала я, перехватывая его руки. – Я уже говорила, что сделала это не ради награды. Мне противно то, что уготовили тебе Хар и велиды. Я хочу, чтобы ты оставался свободным, а не связанным со мной вынужденной клятвой. Ты и сам дважды спас меня. Тогда, в горах, не позволил умереть от ран, а потом, на допросах, взял вину на себя. У меня тоже не нашлось времени и возможности поблагодарить тебя за шанс пройти жизненный путь по-новому. Спасибо, Солман.

Он убрал кинжал, погладил мои ладони и с нежностью проговорил:

– Ты единственная на моей памяти, кто отказался от добровольного дара. Твоя душа чиста как горное озеро, а помыслы мудры и благородны. Эмилия, я и без всяких клятв никогда тебя не оставлю и не предам. Ни о какой свадьбе с другой девушкой не может быть и речи. Моим родным придется принять это.

– Но я все еще несвободна и понятия не имею, как все сложится с Брандом в дальнейшем.

Слезы против воли побежали по щекам, но я не стала их прятать, смотрела в бездонные бирюзовые глаза и тонула в их глубине.

– Это неважно, Эми. Для меня ваш брак не является преградой. Орлины признают только союзы, освященные Великой Матерью.

Я хотела сказать, что у нас все по-другому, и мой муж не пустое место, о котором можно легко забыть, а реальный человек, имеющий определенную власть надо мной. Но слова застряли в горле, да так и остались не озвученными.

За дверью зарычал лорр, и Солман, вздохнув, поднялся из-за стола.

– Гайл прав. Нам пора двигаться дальше.

Мы очистили посуду магией, убрали все со стола и, приведя себя в порядок, отправились в путь.

В течение дня мы еще несколько раз делали привалы в особых местах, предназначенных для отдыха паломников. К вечеру дорога пошла в гору, и лорр сбавил ход.

– Скоро будем на месте, – сказал Солман, сосредоточенно глядя вперед.

Солнце спряталось за высоким холмом, и сумерки быстро опустились на округу. Впереди, на возвышенности загорелись сигнальные огни. Высокая бревенчатая стена крепости выросла перед нами.

9. Глава 9

Солман остановил лорра перед огромными воротами в проезжей башне, спрыгнул вниз, помог мне спуститься и постучал дверным молотком.

Одна из створок тут же распахнулась, и в свете надвратного фонаря показалась девушка в брючном костюме.

– Приветствую, сестра. Мы идем с поклоном к Великой Матери. Позволишь войти?

– Ты задержался, нисар. Настоятельница ожидает вас, – ответила она, пропустив нас и лорра внутрь.