Утром семнадцатого августа под окном Гришкиной комнаты просигналил гудок старого жигулёнка Колькиного папы, Дмитрия Ивановича.

Гришка был в полной боевой готовности. Он собрал с собой всё, что посчитал нужным для исследований на просторах деревни, и, едва заслышав клаксон, пыхтя, с телескопом под мышкой потащил к лестнице здоровенную сумку.

Мама протянула мальчику пакет с подарками Колькиным бабушке и дедушке:

– Вот, передай Ивану Тимофеевичу и Марине Степановне. Им тут наша бабуля салфеток крючком навязала кружевных, да я кое-что на ярмарке прикупила старикам для хозяйства.

– Хорошо! – Гришка прихватил пакет одним пальцем руки, в которой держал сумку.

Мама обратила внимание на телескоп и, не подозревая, что из себя в действительности представляет серая канализационная труба, улыбаясь, спросила:

– Сынок, а зачем ты в гости трубу-то тащишь?

– Это, мам, не труба! Это высокоточный прибор для научных исследований! – переводя дух у выхода из квартиры, сообщил Гришка.

Мама не смогла удержаться от смеха:

– Сына, ну в кого ты у меня такой чудно́й?

Бабуля выглянула из кухни:

– А я бы на твоём месте, Маша, запретила ему тащить эту гадость с собой! Люди невесть что подумают, когда он с этим залезет в машину! Ещё б сливной бачок потащил!

Повисла пауза. Мама задумалась, а Гришка принялся торопливо крутить ключ в замке, чтобы поскорее убраться из дома, прежде чем его «непросвещённые» женщины сломают ему все планы.

Наконец, дверь была отперта и Гришка протиснулся за порог.

Бабуля не отставала:

– Маша, запрети ему!

– Григорий… – начала было мама.

Но мальчик, коротко бросив:

– Пока, – несмотря на тяжеленную сумку, пакет и неудобную трубу под мышкой, сиганул по лестнице с такой прытью, что тотчас оказался у открытого багажника ожидающей его машины. Дмитрий Иванович уже брал Гришку в деревню и, зная, какую кучу вещей каждый раз набирает с собой мальчонка, стоял у распахнутой задней двери своего бордового универсала, готовый набить багажник добром запасливого мальца.

– Здрасте*, дядя Дим! – поприветствовал Гришка Колькиного папу и стал торопливо запихивать телескоп в багажник.

– Здравствуй, Гришка! – улыбнулся Дмитрий Иванович, забирая у мальчика поклажу и засовывая в машину. – Чего придумал теперь, пострел? Будем совершенствовать канализацию?

– Нет, дядя Дим. Это мой телескоп!

– Ах, телескоп! – приподнял брови Дмитрий Иванович, закрыл багажник и, отряхивая руки, пошёл и уселся за руль.

Гришка забрался на заднее сидение к Кольке и Саньке.

Нужно заметить, что Санька был одноклассником и соседом Гришки и Кольки и тоже всегда ездил с ними в деревню.

– Привет! – сказали Санька и Колька.

– Привет! – бросил в ответ друзьям Гришка и вежливо поздоровался с мамой Кольки, сидящей впереди рядом с водителем: – Доброе утро, Тамара Игоревна.

– Доброе, Гришечка! – отозвалась мама Кольки и протянула мальчишкам пакет, набитый пирожками, конфетами и газировкой. – Вот, покушайте. Только не сорите, а то потом вам самим придётся убирать!

Ребята поблагодарили Тамару Игоревну и приступили к уничтожению вкусностей из пакета.

Дмитрий Иванович, недовольно взглянув на жену, тронул машину с места:

– Я же говорил много раз – не есть в машине!

– Ой, да что будет?! Не ворчи! – отмахнулась Тамара Игоревна и развернула свежую газету.

Дмитрий Иванович, задумчиво пошевелив усами, ещё раз посмотрел на жену, но ничего больше не сказал. Машина вырулила с их узенькой улочки на оживлённую многополосную дорогу и помчала к окружной, откуда начинался трёхчасовой путь до деревни Колькиных дедушки и бабушки.

Первый час Дмитрий Иванович слушал радио, Тамара Игоревна увлечённо читала газету, а мальчишки играли в «Слова», «Я беру с собой в поход», «Города»… На втором часе Тамара Игоревна, покончив с газетой, сказала: