– И, Грубар… Я надеюсь, ты не потянешь вместе с собой Адриати.

А теперь появилась злость. Ведь эти слова стали последними, а такие слова не должны быть точкой, особенно если вспомнить долгие годы верной службы. Грубар боялся признаться себе, но напоследок он хотел услышать хотя-бы слова благодарности. Давно он не чувствовал себя так, словно ему плюнули в лицо. Наверное, ровно с момента изгнания из Трагнира. И вот, это чувство появилось вновь.

***

Все гвардейцы сидели в большом круге за столом в выделенной им в качестве кухни кладовке. Они играли в кости, параллельно наслаждаясь приготовленными для обычных солдат пищевыми «прелестями», которыми сейчас кормили и их. Вся девятка была в сборе: здесь в одной комнате… Даааа, собрать их вместе могла только эта незамысловатая игра. Вечерняя партия уже давно превратилась в традицию среди гвардейцев лорда Ликарда. На кон ставились только небольшие суммы, и это правило позволяло избегать нежелательных конфликтов, делая времяпрепровождение поистине веселым.

– Эй, как дела?

Он вошел быстро, не оглядываясь, и не обращаясь к кому-либо конкретно. Просто обошел этот длиннющий стол вокруг, и сел в противоположном от собравшейся компании углу. Чтобы привести мысли в порядок взял недоеденный кем-то кусок хлеба, начал его жевать.

– Нормально дела, командир, – в очередной раз подбрасывая кубики ответила ему зеленоглазая красавица Видара. Вон, Адриати твоя, уже пол месячного жалования у Волка проиграла, лучше бы ее спросил, как дела.

– Дааа? – Не переставая жевать, удивился Грубар, и перевел взгляд на свою приемную дочь. – Ну и ничего, она и так всегда побеждает, завтра, если что, отыграется.

– Ахахах, Грубар – засмеялся в ответ на слова гнома длиннорукий Ликем. – Сегодня у меня и у Волка удачливый день. Твоя Адриати все до копейки проиграет!

– Да? – Кинул взгляд на высокого худого воина Грубар, – Это ты так думаешь, что удачливый день. А на самом деле боги просто дают понять, что хотят, чтобы наконец нормально покушал. – Комнатой прошел небольшой смешок.

– Ну если так, то сегодня все куропатки в городе будут мои! – Засмеялся в ответ и Ликем. – Но ты скажи, что там с Ликардом, наш «милостивый господин» решил наконец поднять мне жалование? Че он тебя-то звал к себе?

– О, боги, – собрать мысли Грубар еще не успел, – Ликем, ты хуже…

– Не боги… Единый бог.

Слова Адриати прозвучали внезапно, и Грубар умолк не договорив. Он посмотрел на приемную дочь, но та уже встала из-за стола, и пошла к выходу.

– Ээээ, Адриати, – недовольно выкрикнул Ликем, и встал во все свои 2 метра роста. – Ты не доиграла! Грубар, скажи ей что-то, она сегодня весь вечер ни хрена не говорит, а теперь вот уходит не доиграв!

– Хватит с меня на сегодня, – не оборачиваясь произнесла юная воительница.

Она закрыла за собой дверь, и в кладовке-столовке стали слышны только недовольные возгласы Ликема.

– Грубар, – обернулась к гному задумчивая Видара – сестра Адары, которая в отличие от своей красавицы родственницы была менее приметной для мужчин, но более искусной в фехтовании, – что с ней такое сегодня?

– Это все из-за того, что вы – сраные бабы! – Не дал Грубару и слова казать раздосадованный Ликем. – Вечно вам че-то в голове взбрендит, вот и выпендриваетесь! Все, теперь даже в кости вечерком не поиграть, серебра не поднять! Последней радости в этом загашнике лишили.

– Слышь ты, дубина, выбирай слова, – вскочила со своего места Адара – моей сестре не груби, мразь.

– А то что? – было видно, что Ликем очень сильно хочет с кем-то поругаться, да и Адара явно агрессивничала. – Что ты мне…?