– Значит так. Этот день и ещё два. На рассвете следующего дня вы уходите обратно. Не к середине дня, не к вечеру. Именно на рассвете. Иначе вы не успеете за перевал до дождей. Застрянете тут, как рель в заливе, и некому будет прокопать для вас канал.
Колдун спустился поближе к воде и уселся на огромный, плоский валун. Сгрёб целую горсть разноцветной, отмытой речной волной гальки и принялся, по одной, кидать в реку.
– Я понял.
Вожак сел неподалёку на поваленное дерево.
– Этот день и ещё два. Всего три. Я умею считать. Без этого на ваш рынок можно не соваться. Хоть у вас там половина идиотов, а лишней монетки никто не отдаст.
Колдун довольно засмеялся и запустил очередной камушек. Тот почти беззвучно плюхнулся в воду и, поблескивая вкраплениями слюды, опустился на дно.
– Это точно. Умения горожан невелики, но что могут – делают хорошо.
– Я не спрашиваю тебя, куда ты пойдёшь. Это не моё дело. Но ты пойдёшь один или возьмёшь кого-нибудь с собой?
– Двух безымянных. Согласись, было бы глупо тащить их с собой, просто так. Пусть отрабатывают свой хлеб.
– Что они могут, твои идиоты? Возьми хотя бы одного из наших. Мало ли что…
Плюх!
– Нет. Для той помощи, что мне может понадобиться, безымянные вполне сгодятся. Случись что, о них, по крайней мере, никто не заплачет. Ну, а от «мало ли чего» я и сам кое-что умею. Да, и вот ещё что. Кусты шипоноса по дороге видел?
– Такое не увидь. На два полёта. И высотой с меня. Удивительно, что там только шерсть козья застревает, а не сами козы. Я…
Бульк!
– Вы пройдёте мимо. Даже если все женщины племени будут умолять тебя остановиться.
Вожак представил себе это зрелище и захохотал. Чтобы женщины сами пожелали лезть в кусты шипоноса – такого он точно никогда не видел. И ведь знают, лентяйки, сколько стоит эта шерсть на городском рынке. За две горсти можно целую городскую козу купить. И всё равно каждый раз вопят, как будто их к мише посылают. Вопят на разные голоса, что мужчины жестокие и трусливые самцы, сами в кусты не лезут, а их бедных и несчастных на мучения посылают.
Но смех смехом, а разговор вожаку нравился всё меньше.
– Колдун, но как же это? Ты можешь не вернуться? Так может, нам действительно, пойти с тобой?
– Ты берёшь с собой на охоту младенцев? – Вопросом на вопрос ответил колдун. Вожак подумал, обижаться ли ему на «младенцев» и решил, что не стоит. Колдун посмотрел на него внимательно и кивнул.
– Слушай дальше. Вы будете идти до самого заката. Ты же не думаешь, что я гнал вас сюда только для того, чтобы вы могли выспаться в густой траве?
– Я уже понял. Ты гнал нас, чтобы мы могли проснуться утром.
– Так. – Снова одобрительный кивок. – Перевал вы должны пройти за полсмены. Торопись, но не спеши.
Вожак даже крякнул от такого заворота, но он не был бы вожаком, если бы не понял, что хотел сказать колдун.
– За перевалом сможете отдохнуть. Две ночёвки у озера, вам хватит. Через один переход на левую руку по луне, лежбище диких чухов. Там недалеко, и всем туда ходить не надо. Возьмёшь троих-четверых. Мяса набьёте. Остальной путь как сам решишь. Не первый день живёшь.
Колдун задумчиво покатал в ладони гальку.
– Мою повозку оставьте здесь. В повозке ничего не трогайте. Любопытство, в этом случае – вещь смертельно опасная. И вот ещё что. – Неожиданно колдун замялся. – Конечно, к нашему походу это не имеет никакого отношения, но я уверен, что это куда более важно. Все вероятности просчитать невозможно.
Когда колдун начинал говорить вот такие странные слова, вожаку становилось, немного, не по себе.
– Все вероятности просчитать невозможно. – Повторил колдун. – И я, действительно, могу не вернуться. Когда вы придёте в Город, ты пойдёшь к урам. Получишь у них вторую половину платы и спросишь там Мария. Передашь ему вот это.