– А как еще?

– Как? Я потратила на поиск имён, для вас, время. Я мучилась в сомнениях и испытывала душевный трепет, в страхе, что имена вам не понравятся, и ты думаешь, что я вот так вот, просто, вам их отдам? Нет уж, я постараюсь получить за это побольше удовольствия. Так что, завтра все ко мне. Дом мой, правда, ещё не достроен, но не беда. Разместимся.

Лунна, тебя я тоже жду. Ты же ещё не была у меня. А там, между прочим, уже полгорода побывало. Даже Нянька приходила.

– Зачем? – заинтересовался Корм.

– Просто в гости. – Отмахнулась я.

– Аль! – Корм выпрямился, упёрся кулаками в стол и укоризненно глянул на меня.

– Ну, не просто в гости. Давай, я тебе потом расскажу. Всё равно придётся. Тебя это тоже касается.

Папа раскрыл, было, рот и шагнул ко мне.

– Всё! – Я вскинула ладони. – Меня уже нет. Не рушьте мои планы. Ты идёшь со мной. – Я положила руку на плечико горбуна и его лицо осветилось улыбкой. И я тоже невольно заулыбалась. Широко и счастливо.

Мы отправились к урам. Одной мне идти туда не хотелось. Звать с собой Корма тоже. Так что, мой маленький приятель, очень удачно здесь случился.

– Ну, расскажи мне, как вы живёте? У вас всё хорошо? – Завела я разговор по дороге.

– Живём. – Неопределённо ответил малыш. – А раз живём, то это уже хорошо. Правильно?

– Правильно. – удивлённо протянула я. – А как вы хорошо живёте? Вы только воду продаёте, или что-то ещё делаете? Отец у тебя кто?

– Отца нет. – Спокойно ответил горбун. – Его десять оборотов назад псы убили. Его и ещё несколько человек. Мне тогда семь оборотов было. Мы с мамой одни остались. А через пару смен я в лесу ливу нашёл. Дикую. Полез за плодами и упал. Целый оборот лежал. Никто и не верил, что я встану. Маме говорили, чтобы к гэдлам унесла, но она отказалась. Пока меня поднимала, у самой ноги болеть стали. Теперь почти не ходит. И на руках пальцы у неё скрутило. Ни прясть, ни вязать не может. Её могли бы вылечить в Центре, но у нас нет денег. Вот и торгуем водой. Я ношу, она продаёт. Я бы мог работать, но я же безымянный. Кто меня возьмёт? А я много чего умею. Ты что, плачешь? – Он резко остановился, и я чуть не споткнулась об него.

– Что?

– Ты плачешь. Это из-за меня, что ли?

– Нет, что ты. – Улыбнулась я, вытирая слезы. – Просто соринка в глаз попала. Не обращай внимания. Уже вымыло.

– Ну, если вымыло, то ладно. – Кивнул он. – Ты не думай. У нас хорошо воду берут. Мама самый вкусный сироп делает. К тому же я маленький. Мне много еды не надо.

– Да ты, дружочек, оптимист.

– Что значит, оптимист?

– Это человек, который никогда не унывает. И даже в плохом видит хорошее.

– Посмотри на меня. У меня нет имени. У меня никогда не будет жены и детей.

Ни я, ни мои родители никогда не возродимся. У меня только одна жизнь. И глупо проводить единственную жизнь в слезах. Ведь, правда?

– Да ты философ.

– Кто?

– Ну, это такой человек, который точно знает, для чего ему дана жизнь. И как это использовать.

– Да. Я философ. – Подтвердил маленький человечек. – Правильно повторив незнакомое слово.

– А знаешь, у нас на рынке недавно такое случилось.

Он рассказал мне забавную историю про управителя рынка и одну из торговок. Их частые перепалки собирали много зрителей. Люди передавали, потом друг другу, кто из них, кому, что сказал. Старались при пересказе ничего не упустить. Вот и сейчас маленький горбун, в лицах, со всеми интонациями, передавал мне последние известия с «фронта». Получалось, действительно, забавно.

Так, смеясь, мы и вошли во двор Центра. Там никого не было, но это меня не очень смутило. Сейчас появятся. И точно, не прошло и пяти секунд, как из-за угла выскочил Красавчик. Улыбка до ушей, запыхался весь.