– Нянька, это ведь ты пришла ко мне. Это тебе от меня что-то нужно. Может, всё-таки ты скажешь правду, что это за песенка, почему она так важна для тебя и почему я должна тратить своё время на то, чтобы её выучить?

Женщина посмотрела на меня и уже открыла, было, рот, но потом покачала головой отрицательно и печально.

– Нет, Альлига, я не могу тебе сейчас этого рассказать. Потом, обязательно, но не сейчас.

Она прижала ладони к лицу и с силой потёрла. Улыбнулась виновато.

– Давно не спала. Помни, ты обещала мне выучить колыбельную. Попроси Корма, чтобы он помог тебе.

Я улыбнулась и покивала в знак согласия.

– Обещала – выучу. Но взамен, я прошу и тебя об одной услуге. Сверх того, что вы уже сделали для меня.

– Я тебя слушаю.

– Верните маленькую безымянную на место.

– Я не понимаю, о чём ты? Как тебя могут интересовать безымянные?

– Ур, который недавно был здесь, сказал мне, что вы следите за всеми нами. Значит, ты знаешь, о ком и о чём я говорю. А твой вопрос только подтверждает мои подозрения.

– Альлига, ты заблуждаешься.

– Зови меня Аль.

– Хорошо, Аль. – Поправилась Нянька. – Мы, действительно, наблюдаем за происходящим. Это необходимо. Но это же не значит, что мы следим за каждым твоим, шагом. И я, правда, не знаю, о какой безымянной ты говоришь.

Я ухмыльнулась и развела руками.

– Штош. В таком случае я прошу у тебя прощения. Даже дважды. Во-первых, за свои необоснованные подозрения, а во-вторых, за то, что наша договорённость теряет силу.

– Аль! – Она подскочила с места. – Ты не можешь!

– Я всё могу. И все ваши благодеяния мне глубоко до фонаря. Усну сегодня и проснусь дурочкой. Будете мою задницу всю оставшуюся жизнь мыть.

– Аль!

– Я начну учить вашу дурацкую песенку только после того, как увижу маленькую.

– Хорошо! Я найду её для тебя. – Воскликнула Нянька.

Схватила чашку и одним глотком выпила весь чай.

– Кто она? – Женщина слишком резко поставила чашечку на стол и та разлетелась на кусочки.

Уже вторая, за сегодняшний вечер. Слишком легко бьются. Недоработали мы, с Улин. Или температурный режим низкий, или, шпат не полевой.

Я вздохнула.

– Гэдла. С рынка. Маленькая. Безымянная. Что-нибудь ещё?

– Достаточно. – Махнула рукой нянька. – Зачем она тебе?

– Чтобы было? – Буркнула я.

Моя безумная догадка подтверждалась, но не могу сказать, что это меня радовало.

– А если я не найду её?

– Переживу. Надеюсь, что и вы тоже.

ДВОЕ

– У девчонки гипертрофированное чувство милосердия. Она просто рождена для того, чтобы кого-то, спасать.

Ещё немного и я расскажу ей нашу трагическую историю. И все наши проблемы закончатся.

– Если бы мы были дома, я бы сказал: «Дай Бог», но здесь его нет, и он всё равно не услышит.

– Ты всё такой же старый циник.

– Но почему ты не рассказала ей сразу? Зачем эти тайны? Чего ты ждёшь? Когда она снова станет идиоткой?

– Ах, сколько вопросов. Тебе ответить на все, или ты сам поймёшь?

– Ответь. И прекрати эти глупые загадки. Ты владеешь большим объёмом информации. Ты имеешь свободу передвижения.

– А что твои жучки? Обленились?

– Ещё раз говорю тебе, перестань! Ты прекрасно знаешь о режиме экономии. К тому же они выходят из строя. Твои косорукие мальчики могут только ломать.

– Эти мальчики больше твои, чем мои. И чего ты так разошёлся?

– Я задал тебе вопрос! И вместо того, чтобы просто на него ответить, ты устраиваешь свару.

– ……………………..

– Чего ты молчишь?!

– Жду, когда ты успокоишься. Ты прав, времени мало. А у тебя его нет вообще. Мы не можем ждать рождения нового дитя и надеяться, что его параметры тоже будут почти идеальны. И рисковать тоже не можем. И потом, я боюсь эту девчонку. Я уже давно ничего не боялась, а вот её боюсь.