Усидеть на двух стульях не получалось. Или замуж выскочить, или на родимые стены любоваться.

Почему, ну почему нельзя соединить одно с другим? Молодые должны жить отдельно! Кому должны? Раньше семеро по лавкам… нет, это кажется из другой оперы. А не переезжать глупо, если есть квартира.

Поговорки в голову лезли некстати – «куда не кинь, всюду клин», «в тесноте, да не в обиде», «назвался груздем, полезай в кузов», «хорошо там, где нас нет», «с волками жить…»

Тьфу, куда занесло. при чём здесь волки?

И мама одна останется. Вечером даже словом не с кем перекинуться. С Мусечкой. Кстати, а что за Вадим Петрович?

– Мама! Вадим Петрович, он кто?

– Обязательно кричать через всю квартиру? Я не слышу!

Конечно. Если вопрос неудобный, сразу появляются проблемы со слухом. Таня потащилась в соседнюю комнату с целью добиться ответа от родительницы. Разговаривать было не с кем, все трое смотрели телевизор.

Мама возлежала (другого слова не подобрать) на диване, сверху громоздилось трёхцветное счастье, а сбоку притулилась ушастая морда.

Мерцал экран в полутьме, белела лишняя подушка рядом с мамой, плед в красную клетку свисал со стула. Сопел свинтус, мурлыкала Мусечка, и Таня вдруг забыла, зачем пришла. Сдёрнула плед, подвинула шоколадную тушку, растянулась рядом.

И зачем куда-то собирать вещи? Уходить, уезжать, переселяться, маму бросать на произвол судьбы? Наоборот – всех сюда притащить под крышу дома своего.

– Мам, в субботу родители Андрея придут.

– Чтооо? – мама подпрыгнула, Мусечка спросонья скатилась на пол, юркнула под диван, лабрадор скосил глаза. – И ты об этом сообщаешь мимоходом? Как бы между прочим? Ничего страшного, проходите, гости дорогие, мы вас не ждали!

– Ну, мама, сегодня только среда!

– Спасибо, что не в пятницу вечером предупредила. У нас здесь ресторан, блюда наготове стоят, свистните только! Что за безалаберность? Иди отсюда, вещами займись!

Выгнали ни за что ни про что. Ладно, поплелась Таня в свою комнату. Вещи, значит. Раскрыла дверцы шкафа, выдвинула ящики, пригорюнилась.

Лабрадор поднял голову, прислушался. Опять хозяйка вступала в неравный бой? Чип и Дейл спешат на помощь! Дик потрусил спасать хозяйку, Мусечка держалась в кильватере, перебирая короткими лапками.

Чужих в комнате не было.

«Телохранитель» сунул нос в шкаф, проверил поочередно ящики, понюхал сумку. Никого не нашёл. И всё-таки в доме происходило неладное. Лучше присутствовать и проследить. Гавкнул на всякий случай, прыгнул на диван, развалился.

– Дик, уйди, мешаешь! Не лезь в сумку, не пачкай! Муся, а ты что здесь делаешь?

Хищница обследовала новое место для засады, когда её бесцеремонно вытряхнули на пол. Туда же с дивана согнали лабрадора и вытолкали за дверь.

Таня размышляла над одеждой. Складывала в сумку, вынимала. Сама себя стыдила – на край света собралась, что ли? Через три дома переехать. Кинуть пару тряпок первой необходимости, за остальными пять минут ходу. Над чем думать?

Получалось несерьёзно. Словно временный гость: «Вот здесь сбочку вещички поставлю, никому не помешаю.»

Нет уж! Переселяться, так с помпой и навсегда! Чтобы связки книг, узлы с приданым, подушки с периной, коробки с кастрюлями-ложками и обязательно сверху – фикус в горшке. В кадке. Символ семейного уюта и никак иначе!

И пусть будущий глава семьи (или глава будущей семьи?) надрывается, тащит, соседи из окон вываливаются, глазеют. Не шутка – ячейку общества создают!

Кошку ещё вперёд пустить… кошку не нужно.

Пнула Таня сумку под стул, швырнула вещи назад в шкаф. Придёт, в чём есть, остальное по мере необходимости возьмёт.