– Да че его спрашивать? Его Любка на себе женила, а больше он ни с кем и не был. Я хочу как ты. Вот как? Что надо сказать, чтобы она дала? Как их уговорить?

– Сто долларов.

– Я не хочу проститутку. Я хочу нормальную девушку.

– Дебил ты, Муха, – смеется Джонни. – Мой урок стоит сто долларов!

– Сто долларов? – Муха в шоке. – Тебе?! Ты че, Джонни? Это же просто вопрос!

– Как хочешь! – Джонни опять утыкается в книжку.

Но Муха не собирается отступать. Он продолжает атаку, будто не понимает намерения Джонни хранить свои секреты.

– Блин! Джонни! – восклицает Муха. – Я брал у брата машину. У него же классная машина, ты видел? Я одет всегда аккуратно, чистенький всегда… Что им надо? Почему они мне не дают? Я что, некрасивый? Я красивее тебя! Почему они все хотят с тобой? Почему?

– Потому… Все. Заткнулся.

Джонни откладывает книгу и принимает на стуле более официальную позу. Он наблюдает за девушкой в розовом сарафане с бирюзовым шарфиком, накинутом на плечи. Она явно направляется к зонтику.

– Привет! – говорит девушка и ждет ответа.

У нее немного хрипловатый, приятный голос. Теплый и немного печальный. И сердце Джонни вздрагивает от звука этого голоса, но он ни за что не покажет этого, поэтому, немного подумав, он отвечает не очень-то вежливо.

– ЗдорОво, куколка.

Голос у Джонни пакостно-сладкий – карамель с презрением. Такой кого угодно взбесит.

– Я не куколка. Я – Соня.

– Привет! – Муха расплывается в улыбке.

Соня стоит пред ними в контражуре, ослепительное солнце делает легкую ткань прозрачной. Это впечатляет.

– Я – Джонни. Это мой большой босс Муха. Какие будут пожелания, Соня?

– А-а-а… Можно у вас серф взять в прокат? – Соня волнуется, она очень хочет парус, но боится, что ей могут не позволить это. И ее опасения не напрасны. Джонни молчит и думает. Ветер перелистывает страницу книги. И этот звук, словно осторожная россыпь цимбал в джазовой пьесе. Джонни оглядывает Соню взглядом охотника. Любой разговор – это не просто разговор, это как минимум два разговора. Параллельных. И Джонни начинает подбирать слова.

– Серф?

– Да. Серф, – ветер развевает бирюзовый шарфик и каштановые волосы Сони.

В очках Сони отражается Джонни, а в его очках она видит свое отражение и яркое маленькое солнце. Вернее, два маленьких слепящих солнца и две Сони – по одной в каждом стекле. И в этих черных очках отражается не только Соня, отражаются и сотни других девушек, которые вот так же останавливались перед ним до нее. Этим летом, прошлым летом, позапрошлым летом.

И еще она видит губы Джонни – красивые, четко очерченные губы умного, но непростого парня.

Внезапный порыв ветра срывает с плеч Сони бирюзовый шарфик и швыряет его прямо на колени Джонни. Джонни протягивает шарфик Соне, даже не думая привстать. Она вынуждена подойти к нему ближе и взять шарфик у него из руки. Джонни чуть задерживает шарфик, а потом разжимает руку.

– А ты умеешь? Серфила когда-нибудь?

– Нет. Хочу научиться!

– Надо проверить твой баланс, – Джонни хитро сощуривается.

– Да. Я бы и сама этого хотела, – честно признается Соня. – Узнать, хорошо ли у меня с балансом.

Джонни лениво поднимается со стула и приближается к Соне. Он выше ее на полголовы, это позволяет ему смотреть сверху вниз.

– Когда ты стоишь на серфе – это как в автобусе, который едет по кочкам, и в нем нет ни одного поручня. Если плохой баланс, то нет смысла брать парус. Только время и деньги потратишь.

– Хорошо. Давайте проверим мой баланс.

– Идем, – Джонни идет прямо на Соню, и она вынуждена отступить.

Соня ставит сумку на стул и сдергивает с себя сарафан.

***

Муха забирается на доску и начинает на ней прыгать и танцевать. Вода такая неустойчивая, переваливается под ним шумными вздохами.