– Знаю. Как же быстро они выросли. Как стремительно повзрослели…

– Скоро внуков нам наделают. Хочешь?

– А ты?

– А я согласен спать с такой молодой и красивой бабушкой. Доказать?

– Показать…

Тан Ксарес улыбнулся.

Тридцать лет. И такое счастье. Его, родное, рыжее, солнечное и любимое. Все у них будет хорошо! Он в лепешку расшибется, а будет.

И за детьми приглядят, это уж наверняка…

Все. Будет. Хорошо.

Осталось убедить в этом жену. Но очень приятным способом.

Как встречать сестер, если голова у тебя не просто болит? Если в ней поселилась стая дятлов-шизофреников и активно долбит, долбит, долбит твой несчастный висок?

Как?!

Спасибо Анхелю, не дал друг пропасть.

С утра напоил несчастного Лоуренсио какой-то жуткой микстурой, состоящей, судя по ощущениям, наполовину из горького перца, а наполовину из кофе, потом потащил чуть ли не на себе в душ, в столовую…

В результате Лоуренсио почувствовал себя почти человеком. Оттаял, заулыбался….

– Анхель, ты настоящий друг. Не дал помереть страшной смертью!

Анхель небрежно пожал плечами.

– Тебе еще сегодня сестер встречать.

– Ох… – Лоуренсио неосторожным жестом схватился за голову, и та опять заболела.

Анхель подлил ему еще кофе.

– Спокойнее. Сестры еще плывут, а ты уже про это помнишь.

– Ты не понимаешь…

– Объясни?

– Алисия – та спокойная. А вот Феола… она мне голову откусит, когда поймет, что я пил.

– Сестра? Младшая? Она хоть из пеленок-то вылезла?

– Феола? Это не сестра. Это гидра. Морская и злобная.

Анхель справедливо усомнился и поднял брови.

– Неужели? И чем же девушка заслужила такую славу?

– Вот познакомишься – еще и не так скажешь, – мрачно буркнул Лоуренсио, вспоминая иные сестринские проделки.

К примеру, когда его выследили с очаровательной девушкой. Только вот не стали ябедничать родителям, а запустили в хижину, где они уединялись, муравьев. Таких, красных, здоровущих и кусачих.

Когда ему в постель подложили здоровущего паука. И за что? Подумаешь, получил тот придурок по заслугам! Не сильно-то ему и досталось, а Феола потом возмущалась. Не мог, видите ли, раб работать в полную силу, болел, что ли…

Знает Лоуренсио, как они болеют!

Ленивые свиньи!

И чего это сестра взбесилась, там и было-то не больше двадцати плетей, кажется, даже десять. И отец потом выговорил…

А случай с Эудженио? Милейший ведь человек… подумаешь, служанку прижал в углу! А чего она своей кормой вертела? Тут и святой не выдержит!

Феола не поняла простых вещей, послушала россказни глупой девчонки и обиделась. А обиженная Феола – это к напасти. К примеру, нашествию водяных змей. Как-то не очень приятно, когда ты погружаешься в ванну, а там…

А там – они.

Но как о таком расскажешь другу? Остается только вздыхать равно о несовершенстве мира, так и о несовершенстве иных сестер.

Вот Алисия – другое дело. Умница, красавица, и не замечает вещей, которые не подобают ритане! Она-то прелесть. Но Феолу тоже никуда не денешь.

Корабль пристал в порту практически в оговоренное время. Ладно, на час позже… это по морским меркам и не опоздание даже. Это так. Ерунда.

Анхель и Лоуренсио сидели в мобиле, ждали.

Рядом ждал своего часа наемный мобиль. Опять – спасибо Анхелю. Лоуренсио как-то не подумал, что багаж одной женщины весит примерно в пятьдесят раз больше, чем она сама. В одном мобиле все не разместятся.

Вот полетел в воду якорь, загрохотала цепь, опустили сходни…

Кто бы сомневался?

Первой на землю сбежала рыжеволосая девушка, легкая и стройная, в ярком цветастом платье… сбежала, даже не пошатнувшись, утвердилась на ногах и огляделась с таким видом, словно уже прикупила себе пару городов, а теперь думает, не испортит ли Римат ей коллекцию.