– Поздравляю… – кисло промямлил Иван, поражённый новостью и числом нулей в названной сумме.

– Спасибо, старик. Но это ещё не всё. В связи с этим… – Борис эффектным движением иллюзиониста выложил на стол документ, раскрыл его. Иван глянул – это был синекожий паспорт гражданина Израиля, оформленный на имя Боруха Белкинда. – Я, Ваня, продаю здесь фирму, и через месяц мы с Леонидом и мамой уезжаем в Лондон на ПМЖ. Но, как честный человек, открывая новую страницу жизни, я хочу закрыть все долги в старой. – И Борис извлёк из сумки конверт из плотной крафт-бумаги. – Вот, здесь твой гонорар за идею – три миллиона рублей. Извини, понимаю, что идея стоит чуть ли не половину цены сделки, но больше не могу, расходы в связи с отъездом атомные…

– Спасибо… – ошарашенный генератор идеи спрятал конверт в сумку, не пересчитывая купюр. И физически почувствовал, как его отношение к Борису улучшилось на глазах, выросло и окрепло, что твой гриб боровик после тёплого финансового дождя.

– Ты, Ваня, не теряй со мною связь, – сказал Борис на прощание, пожимая руку. – Если нужна будет какая-то помощь из Лондона по бизнесу или просто по жизни, обращайся смело. А то – давай со мной, ты с такой головой там не пропадёшь, мы сработаемся, будешь у меня руководить новыми разработками, быстро станешь миллионщиком!

Иван поблагодарил и вежливо отказался. У него теперь была своя игра.

Продажи «Натурального хозяина» шли резво, особенно англоязычная версия, и через неделю после встречи с Борисом Иван прикинул, что необходимые средства у них с Ритой будут на руках уже весной следующего года. И махнул в Питер, чтобы вместе с любимой обсудить окончательный план действий, просчитать смету, начать подбор земельного участка, а то и готового дома. Но главное, он рассчитывал убедить Риту переехать из Питера в Подмосковье, так как не хотел далеко уезжать от родителей и брата. Сентябрь только-только вступал в свои права, стояли отменные тёплые погоды, над Фонтанкой и по Невскому летели тонкие серебристые паутинки бабьего лета. С Ритой договорились заранее, что она заедет в аэропорт Пулково на мотоцикле, встретит Ивана и со скоростью стрелы доставит к себе на квартиру. Однако перед самой посадкой в самолёт раздался её звонок на мобильный:

– Ванечка, план меняется, но не отменяется! Мне дали срочный заказ по доставке медицинского имплантата из Питера в клинику в Вырице, это за Гатчиной. Я буду проезжать по Пулковскому шоссе мимо аэропортовской дороги где-то в 14:30. Это через полчаса после прилёта твоего самолёта. Если бы ты успел подскочить на такси на автобусную остановку на шоссе, я бы тебя взяла на борт – уклоняться от маршрута и терять даже десять минут не имею права. И мы бы вместе съездили в Вырицу. А на обратном пути завернём к моим в Гатчину, я тебя познакомлю наконец с мамой и бабушкой! С ними вместе и обсудим наши планы.

На том и порешили. Иван успел вовремя. Рита дала ему кожаную куртку и шлем, посадила на байк за спину, и они рванули на юг по Киевскому шоссе. Мотоцикл летел как песня, пронзая плотный трафик фур и легковушек эффектными виражами между рядами машин и променадами по обочине. Иван с восторгом поглядывал на мелькающие пейзажи, крепко обхватив любимую за тонкую талию и прижимаясь трепещущим сердцем к её горячей спине. Ехали молча, так как в шлемах и грохоте движения слов было не разобрать. Но за Пустошками, после поворота на Вырицу, случилось странное: неширокое шоссе оказалось перегорожено чёрным «гелендвагеном» с мигающими аварийными огнями, по бокам стояли трое мужчин в кожаных куртках, препятствуя объезду по обочине. Даже издали была заметна мрачная решимость их рож. Как назло, ни спереди, ни сзади на шоссе, сколь доставал взгляд, больше не было ни души. Стоящий впереди поднял руку как приказ остановиться. Просвета для объезда не было, а с главной дороги за ними повернул ещё один тёмный внедорожник, отрезав путь к отступлению.