не глубиной, а пористою пеной.
сотни
Я сотни раз произносил,
я сотни раз превозносил,
на сердце камень не носил
и всё же выбился из сил.
И всё же вылетел из душ,
и всё же вылился из глаз.
И в зеркалах не отражён,
я проклинал себя не раз,
я ненавидел сотни раз,
я кулаками в злобе тряс.
И всё же что-то упустил,
и всё же выбился из сил,
совсем не то произносил
и не того превозносил.
туман
Погнавшись за белым туманом,
за пылью осенних дождей,
я был околдован обманом,
прилежностью ласки твоей,
твоим безрассудством и страстью,
твоим бесконечным добром.
И всё, что хотело остаться,
осталось не в сердце моём.
поезд
Умчится поезд – не догонишь.
Пройдёт минута – не вернёшь.
Уйдёт любимая – не вспомнишь,
не назовёшь, не позовёшь.
И перекрёсток встреч ненужных
другой тропинкой обойдёшь,
хотя в любви дорог окружных
искать не надо – не найдёшь.
Искать не надо объяснений,
чужих ошибок, лишних бед,
не ваших горестных сомнений,
не ваших радостных побед.
Я не советчик.
Ради Бога,
живите, совесть заглуша.
Но если дальняя дорога,
то, значит, чистая душа.
боимся
Боимся
грусти и усталости,
открытых глаз и тишины.
Себе признаться в самой малости —
что неточны —
боимся мы.
Боимся
чуткости и жалости,
любви, сомнений и борьбы,
не замечая нашей слабости:
ведь за себя боимся мы.
Почему я люблю осень
Почему я люблю осень?
Потому что воздух прозрачен и свеж,
как хрупкий цветок лотоса,
а позднее курящимся ароматом приправлен
горящих костров.
Потому что бальзам исцеляющий
тихим
рубиновым утром
каждый цветок запоздалый
нам дарит,
прощаясь с теплом.
Почему я люблю осень?
Потому что пора наступает ничем
не стеснённых фантазий,
и ум, не жалея причудливых красок,
расходует их,
и слабые грани стираются между
реальным и сказкой,
и призраки фарс исполняют
на гибких подмостках мечты.
И снова я жгу на кострах
ароматом цветущие сучья,
и снова в рассвет полусонный
с букетом стихов прихожу,
в бесчисленный раз
задавая вопрос
и терзаясь сомненьем,
отвечу ли так,
чтобы не было фальши
в исполненной пьесе.
Почему я люблю осень?..
крылья
Звон фиолетовых дождей
и шорох радужного снега,
и смех вернувшихся грачей,
и зной полуденного неба.
Всё в долгий год один вплелось,
и письма крыльями махали.
Пусть, что осталось, назовёшь
ты не чужими именами.
спектры
Незнакомки в воздушных вуалях —
обжигающе гордый анфас —
вас во сне мои мысли ваяли
из мозаик восторженных фраз.
В теллурическом свинге проспектов,
в высоте одиноких колонн
я искал идеальные спектры
для своих идеальных икон.
Но смахнув пелену летаргии,
наколдованный куклами сглаз,
отражаются взгляды другие
в зеркалах моих суток и трасс.
Отмечтав безупречные лики
с куполов опрометчивых снов,
забываю волшебные блики
и игру отшлифованных слов.
Забываю венцы и вуали,
серебристые сумерки глаз.
Забываю, что мысли ваяли
из мозаик восторженных фраз.
скука
Всё ломается, мелькая
непонятной чередой.
Я в смятенье, я не знаю,
как мне быть с самим собой.
Эти дни однообразны:
утро, вечер, день и ночь.
И пытаюсь я напрасно
воду в ступе не толочь.
Скука вечных разговоров
о любви, деньгах, вине —
день прожит в бесцельных спорах.
День сгорел. По чьей вине?
Все попутчики – случайны,
все знакомые – скучны,
все любимые – печальны,
даже сны – лишь только сны.
В чём спасенье? Где же выход?
Где души моей покой?
Неужели чья-то прихоть
так глумится надо мной?
Неужели эта скука —
чья-то власть, чужой навет?
Кто шаманит, как старуха,
наколдовывая бед?
В сердце кто раздор бросает,
в душу вносит маету,
надо мной собакой лает,
кружит вороном в ветру?
Это ты, не сомневаюсь,
мне известна эта грусть:
незнакомкой снова маюсь,
в неизвестность снова мчусь.
Суждено ль тебя увидеть,
суждено ль тебя понять,
в силуэте тонких линий