Веселов на всякий случай бухнулся рядом, и в голове мелькнула мысль, – а может наше?

Далее начались хлопоты с документами (Иосифу надлежало пересечь две границы), а также оформление для него комнаты с кабинетом в партийно-советском стиле.

Бумаги вскоре выправили, в них незаконнорожденный значился как внебрачный сын олигарха, а затем Борис Абрамович вновь напряг Оборзеева, поручив ему вывезти из России маршальский мундир и награды «отца народов».

Наконец настал долгожданный день, и в предвкушении ВЕЛИКОГО, «Платон Еленин» вместе с «Полем Ферье», снова вылетели в Италию.

Она встретила комбинаторов ярким солнцем, набирающим обороты кризисом и массовыми беспорядками в Риме, а также других крупных городах.

– Почти как у нас в России в начале 90-х, – наблюдая из окна арендованного лимузина за побоищем между полицией и демонстрантами, – довольно обернулся к шефу Веселов.

– Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма, – процитировал изречение Маркса Борис Абрамович, вслед за чем пропел, – то ли еще будет ой-е-ей!

На этот раз они нигде не задерживались, олигарх торопил Веселова, – давай жми! – и «мерседес» несся по трассе со скоростью болида*.

Когда запыленный авто подкатил к клинике, на долину опускались сиреневые сумерки, над черепичными крышами селения вились дымки, далекий колокол звонил к вечерней мессе.

– Помоги нам всевышний, – перекрестился Борис Абрамович в ту сторону, и Веселов вдавил внутрь кнопку на входе.

Им долго не открывали, потом дверь распахнулась, и в проеме возник сам Антори.

– А вот и мы! – довольно гавкнул олигарх и бросился пожимать тому руку.

Впрочем, вид у доктора был далеко не радостный, и Веселов после взаимных приветствий, поинтересовался, – что-то случилось?

– Да, – нахмурил седые брови Антори. – Иосиф и Бенито сбежали.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Потом Веселов тихо выругался, а олигарх завопил, – убили!! – и грохнулся в обморок.

– Тащите его наверх, – приказал эскулап, – быстро!

Экс-шпион взвалил бесчувственное тело на плечо и, сопя, затопал внутрь дома за Антори.

В кабинете несчастного уложили на кушетку, доктор расстегнул ему воротник рубашки и сунул в нос смоченную нашатырем ватку. А когда патриот стал подавать признаки жизни, плеснул в стакан изрядную порцию коньяка и дал тому выпить.

Цокая зубами о его край, Борис Абрамович выхлебал целительную жидкость, его глаза стали осмысленными и он прошептал, – это правда?

– Правда, – вздохнул доктор и протянул Веселову лист бумаги, – вот что эти шельмецы написали.

« Прощай друг Северино, мы уходим в горы продолжать дело Гарибальди. Скоро ты о нас услышишь».

А ниже две подписи.

«Сталин».

«Бенито Муссолини». И в скобках приписка (Первый Маршал).

Веселов прочел записку Березовскому, тот взял ее в дрожащие руки, зачем-то понюхал и, заплетаясь языком, пролепетал, – кто такой Гарибальди?

– Национальный герой Италии и революционер, – ответил экс-шпион. – Великая личность.

– Не стоит так расстраиваться, – успокоил Бориса Абрамовича Антори. – Мы их найдем. Уверен.

– Вы так думаете? – слезливо вопросил олигарх и зарыдал, – мои деньги!

– Общими усилиями его снова успокоили, что стоило остатков коньяка и немного спирта, а потом доктор вызвал двух санитаров и те увезли впавшего в сон Бориса Абрамовича, на каталке в больничный корпус.

– Неважные нервы у синьора Березовского, – сказал Антори, доставая из мини-бара вторую бутылку и разлил ее по стаканам – прозит!*

К утру, привыкший к ударам судьбы, Борис Абрамович полностью оправился, хозяин угостил гостей легким завтраком, после чего пригласил на увитую плющом внутреннюю террасу и рассказал им все, что произошло за последний месяц.