– Да ты что? – уперся в его лоб своим Веселов. – Какие?

– Будут избирательно мочить депутатов, губернаторов и министров, – зашептал ему в ухо слуга народа. А затем слюняво чмокнул в щеку и упал лицом в тарелку.

– Не желают ли господа освежиться? – тут же материализовался у столика официант.

– Ж-желают, – решительно кивнул экс-шпион, и они вместе потащили бесчувственное тело в туалетную комнату.

Через непродолжительно время пара снова сидела за столом (партиец на удивление быстро вернулся в рабочее состояние) и завершала ужин шампанским с ананасом и устрицами.

– Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит буржуй! – продекламировал изречение пролетарского поэта Блюмкин и высосал очередную.

– А поехали завтра со мной в глубинку? – предложил он вслед за этим Веселову. – У меня там встреча с одним из наших региональных лидеров.

– С удовольствием, – ответил тот, и они сдвинули бокалы с французским «брю».

Во втором часу ночи, изрядно нагрузившись, приятели, шатаясь, направились к выходу.

А праздник жизни продолжался.

С эстрады неслась задорная «Ламбада» в исполнении заезжей латиноамериканской группы, перед ней вихлялась и вопила потная толпа гостей, а за одним из столиков два господина в смокингах били морду третьему.

Утром этого же дня по Рижскому шоссе в сторону северо – запада, ровно гудя мотором несся черный «ленд-ровер с бритоголовым водителем и сидящими на заднем сидении Блюмкиным с Веселовым.

За окном мелькали зимние пейзажи, автомобиль уносил приятелей все дальше в необъятные просторы России, обоих мучило жестокое похмелье.

Область, в которую они следовали, была известна наличием в ней одной из президентских резиденций, посаженным за воровство и мздоимство губернатором, а также наличием значительного числа полуголодного электората, за голоса которого шла межпартийная борьба.

– Нужно поправить здоровье, – не выдержал спустя час Блюмкин и приказал Димону (так звали водителя) остановиться у придорожного кафе под елями, с романтической вывеской «У Гоги».

Рядом с ним стоял внедорожник, а чуть дальше, у дымящегося мангала с двумя вынесенными на открытый воздух столиками, ели с дразнящим запахом шашлыки под водку, хмурого вида тип и три крепких парня.

– Коммунисты, суки, – наклонился к Веселову Блюмкин. – Едут куда и мы, за голосами.

Затем все вышли из машины, Веселов заказал у небритого сына гор три шампура и бутылку «Старки», после чего они встали у соседнего столика и разлили ее в стаканы.

– Хорошо, – выцедив свой, выдохнул Блюмкин и первым впился зубами в мясо.

Между тем хмурый что-то сказал одному из своих парней, и тот вразвалку подошел к соседям.

– Поворачивайте назад оглобли, «жирики», – обвел их глазами. – Ноги поломаем.

Блюмкин в ответ послал того к классикам марксизма, после чего началась межпартийная разборка.

Веселов принял в ней активное участие, и вскоре оппоненты ползали по снегу, подвывая и собирая выбитые зубы.

– Хорошая получилась дискуссия, – щупая заплывший глаз, прошепелявил Блюмкин. – Слышь, Олег, давай к нам, ты готовый помощник по идеологии.

– Интересное предложение, я подумаю – ответил тот, и все трое рассмеялись.

Далее победу закрепили прокалыванием шин внедорожника и еще одной бутылкой, вслед за чем, распевая гимн ЛДПР, двинулись дальше.

Встреча с региональным партийным лидером впечатлила (он был местным банкиром), и после короткой встречи с электоратом, которому вручили по двести рублей за голос, московские гости отправились на базу отдыха, где плотно отобедав, занялись партийным строительством с молодыми активистками в хорошо натопленной сауне.