Несмотря на то что книгу Берни Сигела «Любовь, медицина и чудеса» я прочитала почти семнадцать лет назад, я живо помнила, что эффективность терапии и побочные эффекты напрямую зависят от отношения больного к лечению: чем позитивнее настроен человек, тем ближе он к выздоровлению и тем менее вероятны осложнения – и наоборот. Но как выработать положительное отношение к химиотерапии – чему-то неизвестному и пугающему? К месту вспомнилось: «То, чему сопротивляешься, остается с тобой» – и я ощутила справедливость этих слов. Возможно, если я отнесусь к химиотерапии отвлеченно или даже с готовностью подставлю клетки своего организма, чтобы лекарства совершили свое чудо, а потом легко, без задержки, вымылись из меня, я получу от лечения все необходимое с минимумом отрицательных последствий.

Я набрала на клавиатуре слово «химиотерапия» – chemotherapy, увидела его на дисплее и вдруг различила внутри него слово «мать» – mother. Я стала читать слово по слогам вслух: «che-mother-apy» – и поняла, что «ару» – это суффикс, a «che» звучит очень похоже на «chi» («ци»), что по-китайски означает «энергия». Ну а мать («mother») – она любит меня. Она старается изо всех сил – будь то моя мама или мать-природа, а материнство – это самая великая сила заботы. Так значит, мне предстоит встреча с лечением, основанным на материнской энергии. Что ж, хорошо. Так намного приятнее.

Предполагается, что химиотерапия уничтожает клетки-интервенты, и это показалось мне великолепной идеей. Но зачем останавливаться на этом? Мне хотелось избавиться и от всех потребностей этих клеток, от той энергии, которой они питаются. Было ли это возможно? Этого я не знала, но раз уж такая мысль пришла мне в голову, значит, это не исключалось – на каком-то уровне. В своей книге «Квантовое исцеление» Дипак Чопра пишет, что, несмотря на то что рак может гнездиться в какой-то одной части тела, другие клетки организма об этом «знают» и тоже поражены и болезнью, и лекарственными препаратами. Каждая клетка содержит клеточную память всего организма в целом. Мне хотелось изгнать из клеточной памяти моего тела все то, что не соответствовало моей истинной сущности и противоречило взятому мною на вооружение принципу заботы о себе.

Я продолжала этот монолог-диалог между собой и своим «я». От чего мне нужно было избавиться на клеточном уровне? Я снова просмотрела список качеств и стереотипов поведения, которые хотела бы убрать из своей жизни. Меня вдохновляли снабженные краткими пояснениями рисунки с изображением моих здоровых и раковых клеток. Я не чувствовала себя беспомощной и изможденной – наоборот, я ощущала прилив энергии и силы. Я улыбалась, чувствуя, что моя ситуация беспроигрышна. Но при работе со списком того, от чего мне предстояло избавиться, у меня возникла мысль: что если «эффект бабочки»[19] действительно существует?

Если все мы вправду являемся частицами одного взаимосвязанного целого, тогда каждый и всё оказывает влияние на всё и каждого. Именно эта мысль стоит за «эффектом бабочки» – за тем, что бабочка, взмахнув крыльями в Юго-Восточной Азии, может повлиять на погоду в Северной Канаде. Если все можно свести к энергии, а энергия не имеет границ, то реальность становится зеркальным залом, где – на каком-то уровне – всё отражается во всём и воздействует на всё. Моя реальность отражает мои идеи и действия и возвращает их мне вместе с идеями и действиями других людей, так же ведет себя реальность любого другого человека.

А потом я задумалась о мыслях других людей и о том, как они могут влиять на меня. Израиль – маленькая страна, где новости распространяются быстро. Все больше и больше людей узнавали о моей онкологии, пораженных раком позвонках, о круглосуточной сиделке и всем прочем. Я представила себе шквал волнения, страхов, пессимизма, консолидировавший мысли знакомых и незнакомых о моей ситуации. Я должна была что-то предпринять. Мне совсем не хотелось, чтобы чьи-то мысли типа «о господи, вы слышали, что у Джуди рак крови и костей, и у нее разрушена спина, а она была такая духовная…» настраивали мою ситуацию, влияли на процесс выздоровления. Нет, так не пойдет. Я должна была добиться, чтобы все, включая мысли людей, работало на меня, а не против меня.