– Моя мать предается скорби, и довольно громко, – равнодушно ответил Фелан.

– Не забывая при этом на каждом углу обвинять меня в хладнокровном убийстве собственного отца. Черт побери, мы должны вернуться, Фелан!

– Ты знаешь не хуже меня, что это невозможно. Может, моя драгоценная маменька и невменяема, но тем не менее ей отлично удалось убедить магистрат и полицейских с Боу-стрит, что убийца – ты. Я уже сто раз говорил тебе, что наш единственный выход – покинуть Англию и подождать, пока улягутся страсти.

– Никуда я не поеду! – упрямо произнес Вэл. – Как ты думаешь, кто на самом деле убил его? – спросил он после паузы дрогнувшим голосом.

– Если бы мы знали это, то не сидели бы за сотню миль от Йоркшира. Мы поймали бы негодяя и отдали в руки правосудия.

– А ведь это моя единственная надежда – найти настоящего убийцу.

– Наша единственная надежда, братец. Или ты забыл, что я тоже по уши увяз в этом деле? Если верить Ханнигану, мнения по поводу того, кто же из нас убил старика, разделились. Причем большинство считает, что на самом деле это сделал я, а моя несчастная мать лжет, чтобы защитить меня. Ведь все знают, что мы с лордом Гарри всю жизнь ненавидели друг друга, а ты был его белокурым любимчиком. Я ведь не хотел даже ехать в Йоркшир, а уж теперь тем более мне не нужно это проклятое наследство!

– Не думаю, что среди наших соседей есть идиоты, способные поверить, что ты убил сэра Гарри.

– Если уж нашлись на белом свете идиоты, способные поверить в то, что ты – женщина… – Фелан вздохнул. – Люди ведь верят в то, во что им хочется верить. И им всегда проще поверить очевидному, чем стремиться взглянуть на изнанку событий.

Вэл пожал плечами:

– По крайней мере мы хоть стали выезжать. Уж лучше притворяться твоей женой перед соседями, чем сидеть в этом проклятом доме. Ты ведь даже не разрешаешь мне ездить на лошади! Никогда не думал, что мой беспутный старший брат окажется таким тираном.

– Тебе, может быть, кажется, что ты весьма убедительно изображаешь даму, но я не уверен в этом, – задумчиво произнес Фелан. – Так что лучше нам держаться от людей подальше.

– А ты не думаешь, что людям может показаться странным наш затворнический образ жизни?

– Не думаю. Видишь ли, я намекнул некоторым, что моя горячо любимая жена в интересном положении.

Вэл ошалело смотрел на брата из-под своих роскошных длинных ресниц.

– То есть… что ты хочешь этим сказать?!

– Я сказал соседям, что ты понесла, дорогая. Беременна. Готовишься стать матерью. Подарить мужу наследника.

– О боже! – простонал Вэл. – Неужели это было необходимо? Мог бы пощадить меня!

– Во всяком случае, это оказалось весьма эффективно. Теперь никого не удивит, что мы мало выезжаем. А кроме того, это объяснит, почему у тебя не слишком изящная талия.

– А почему у меня не слишком изящные ноги, это тоже объяснит? – Вэл тяжело вздохнул. – Черт бы побрал весь этот проклятый маскарад! – устало произнес он. – Кстати, о маскараде. Что мы будем делать с этой ненормальной, Фелан?

– С кем? С леди Марджери? Не думаю, что сейчас мы можем что-то предпринять…

– Не притворяйся идиотом, братец. Я говорю о той девчонке в гостинице.

Фелан откинулся на подушки и прикрыл глаза, вызывая в памяти черты той, о ком говорил Фелан. У нее были такие странные, необычные глаза на загорелом лице. Может быть, ей удалось провести всех, с кем она встречалась до сих пор, но только не братьев Ромни. Устраивая собственный сумасшедший маскарад, ничего не стоит разглядеть чужой, далеко не столь искусный.

– Это не наше дело, Вэл, – решительно произнес Фелан. – Нам надо подумать о том, как спасти собственные головы.