– О, но я думала взять его для Филиппа.

– От вас обоих одна головная боль. – Сэр Невил манерно опустился в кресло и поднес к губам бокал с налитым Агнес бренди. – Оставьте этого юношу в покое.

– Что ж, придется, – вздохнула Вэлери. – И очень жаль. Он весьма заинтриговал меня.

– Чем же? – удивился сэр Невил.

Вэлери лукаво улыбнулась собеседнику:

– Скажу, когда будете постарше, проказник.

Сэр Невил поднес к губам довольно крупную для женщины руку Вэлери.

– Если бы я только мог любить женщину, этой женщиной были бы вы, – пробормотал он.

– Мне льстит ваше внимание, сэр Невил, – стыдливо опустив ресницы, ответила Вэлери. – Но не знаю, право, как к этому отнесется мой муж…

– О, не обращай на меня внимания, дорогая, – саркастически произнес Филипп. – Не позволяй мысли о том, что у тебя есть муж, мешать твоим маленьким удовольствиям.

Сэр Невил до неприличия быстро выпустил руку, которую только что прижимал к губам.

– Я же сказал «если»! – быстро произнес он. – Но при создавшемся положении вещей нам всем лучше оставаться добрыми друзьями. Кстати, о дружбе, могу предложить вашей очаровательной супруге чудесный крем, сделанный из шампанского и свиного молока. Он способен творить чудеса. Смажьте им кожу на руках – и убедитесь в этом.

– Как это мило, – растроганно пробормотала Вэлери.

Филипп же только фыркнул, ставя на стол опустевший бокал.

Два часа спустя гости сэра Невила возвращались в своем экипаже по залитой лунным светом дороге в приютившее их небольшое поместье Саттерз-Хед. Сначала они ехали молча, затем леди нарушила тишину:

– Знаешь ли, Фелан, иногда мне кажется, что ты абсолютно лишен чувства юмора.

– Но мне достаточно взглянуть на тебя, братец, и это оставившее меня было чувство тут же со всех ног несется обратно, – с издевательской усмешкой произнес черноволосый господин.

Вэл со смехом тряхнул юбками.

– Боже правый, ты ведь видел, как смотрел на меня этот проклятый содомит! Представляешь, как он был бы счастлив, узнав, что на самом деле находится под этими юбками? А теперь бедняга, наверное, презирает себя за неизвестно откуда взявшийся интерес к женщине.

– Что ж, я рад, что это забавляет тебя, – ответил брату Фелан Джеймс Мердок Ромни.

– Да уж! На самом деле развеселить меня становится все труднее и труднее, – пробормотал Вэл. – Сколько еще мне путаться в этих проклятых юбках? И почему, черт побери, из всех маскарадных костюмов мы выбрали именно этот? Ну разве трудно было переодеться моряками или негоциантами… Цыганами, на худой конец! А то так ведь недолго и правда превратиться в женщину. Посмотри, как изменилась моя походка. К тому же я забыл, когда последний раз в моей жизни случался хотя бы легкий флирт.

– Ну, пофлиртовал ты сегодня вечером вполне успешно, братец!

Вэла передернуло при одной мысли о сэре Невиле.

– Это не считается. Если бы ты знал, как я устал, Фелан! Устал от всего – от того, как носятся со мной в этом доме, от этих проклятых юбок, от воздержания и бездействия. Вот увидишь, я скоро просто сойду с ума!

– Сомневаюсь, – лениво пробормотал Фелан. – Кстати, мне очень неприятно тебя разочаровывать, но вынужден заметить, что ты со своими белокурыми волосами вряд ли сошел бы за цыгана.

– Зато у тебя бы это прекрасно получилось, черт бы тебя побрал! – довольно добродушно, впрочем, произнес Вэл. – Кстати, раз уж нам все-таки пришлось изображать супругов, почему же роль жены ты не взял на себя?

– Во-первых, ты моложе, а во-вторых, это было бы ниже моего достоинства. К тому же ты сам виноват: родился таким хорошеньким! – Не знаю, сколько еще я это выдержу! Лорда Гарри убили уже целый месяц назад – и что же?