Стук в дверь заставил Мэтью открыть глаза и прислушаться. Он сидел в гостиной у окна, за которым громыхала гроза и шуршали потоки ливня, поэтому стук был почти не слышен.

– Кто там? – спросил Мэтью, подходя к двери и накидывая старую клетчатую рубашку.

– Откройте, вам посылка! – человек за дверью явно надрывался, пытаясь перекричать дождь.

Второпях застегнув рубашку на три пуговицы, он открыл дверь. Первое, что сразу привлекло его внимание – это огромная коробка, стоящая у порога его дома, а уже потом – маленький человек рядом, в форме почтальона, весь вымоченный дождём.

– Примите и распишитесь, пожалуйста. – старик протянул папку и ручку.

– Что это? – изумился Мэтью, принимая папку и глядя на коробку. – И от кого?..

– Я ничего не знаю. – Ответил почтальон, – мне сказали доставить, я доставил. Распишитесь и забирайте, дождь идёт… тут написано: не мочить.

Мэтью расписался в указанном месте, до сих пор не понимая: кто мог прислать такую огромную посылку?

Почтальон помог затащить довольно тяжёлую коробку в дом и удалился. Мэтью посмотрел ему вслед, проводив глазами отъезжающий грузовик. Ему показалось, что здесь что-то не то. Может, это ошибка? А ведь он даже не рассмотрел толком адрес получателя, старик вполне мог что-нибудь перепутать…

***

Саша шёл молча, не разбирая дороги, не оборачиваясь и не глядя на встречных. Он всё не мог её забыть, внутри что-то сильно сжалось, а в голове до сих пор звучал её мягкий и очень красивый голос. Её ласковые слова разрывали сердце… невыносимо красивый голос… невыносимо.

Он опустил голову, теперь смотрел только себе под ноги. Старался не думать. Но вот, вместо асфальта мелькнул какой-то образ… тень пока ещё скрывала лицо.

Она медленно повернула голову, волосы с плеча соскользнули назад и лицо открылось свету; зелёные глаза остановились на нём, она улыбнулась. Потом снова замелькал асфальт. Саша прибавил шаг. Нужно было, чтобы перед глазами всё время что-то мелькало. А может перейти на бег?..

Под ногами проплывали ярко-жёлтые осенние листья, мелкий мусор, летящий серый асфальт… но что такое все эти листья, асфальт, мусор? Они как мозаика сначала собирались в обрывки, затем в частички развивающегося лёгкого платья, а затем…

Руки танцовщицы изящно вычерчивали в воздухе свои отточенные правильные движения, потом весь силуэт делал танцевальное «па». Она кружилась, кружилась долго, и волосы еле поспевали за ней, глаза светились, а губы всё время что-то шептали… что-то такое лёгкое, незначительное для наблюдателя.

..раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Лиза любила танцевать.

Пройдя ещё несколько метров, Саша увидел то самое здание. Он остановился, чтобы осмотреться. Он сразу почувствовал, что здесь что-то не так: цвет самого здания Саше показался мрачным. «Цвет осеннего неба» – хмуро промелькнуло в голове. Он постоял несколько минут, раздумывая. Здание казалось немного странным, заброшенным, одиноким… И множество мелких ступенек вели далеко наверх, к его входу.

Так больше не могло продолжаться. Уже прошёл почти месяц, как родители увезли его в Англию, разлучив тем самым с любимой. Он прикурил. Ветер обдувал русые волосы Саши, закидывая их то на лоб, то на затылок. Он вдыхал свежий прохладный вечерний воздух и, глядя на мятую пачку сигарет, вспомнил, как обнял Лизу одной рукой в аэропорту, а вторую положил в карман пальто. Сначала они стояли молча, она положила голову на его плечо и он ощущал сладкий аромат её волос. Голос отца грубо прервал их расставание, и, хотя не было сказано ничего действительно грубого, а только то, что пора идти, Саша невольно смял попавшуюся пальцам совсем новую пачку «Marlboro» в кармане. Лиза тихо вздохнула и подняла голову на звук. Она была спокойна и печальна. И как-то особенно прекрасна…