– Здесь надо прибраться, – ан-Химеш обернулся к Бэудише.

– Но что здесь, дедушка? – внучка не посмела возразить ему, хотя, искушение было очень велико.

– Брат твой хочет защитить Азулахар, девочка. Но не силой оружия – мы не сможем собрать достойной армии. Однако есть другая сила, гораздо более страшная, чем копья, мечи и стрелы. Против неё не помогут ни доспехи, ни крепкие стены. Джуммэ проникает всюду и убьёт практически каждого, если только он не будет защищён особым образом.

– Мор? Вы хотите напустить на Арриго мор?! Но как? Да и зачем – погибнут невинные, множество невинных. Разве можно делать такое ради того, чтобы убить горстку негодяев?! – воскликнула Бэудиша, и в уголках её глаз блеснули слезы.

– Ты знаешь иной способ защитить тех невинных, что живут здесь, в Азулахаре? – старик ласково положил руки на её плечи. – Скоро, Бэудиша, очень скоро сюда нахлынут и мародеры, и посланные троном солдаты, чтоб наполнить опустевшую казну Арриго. Для них нас просто не существует, они уничтожат всякого, кто встанет на их пути. Нас уничтожат, милая. Но мы можем постоять за себя. Одной рукой мы будем сеять смерть, но другой раздавать невиновным жизнь. Здесь, Бэудиша, в этой комнате должно быть то, что спасёт невинных. И когда мы научимся использовать эту силу, я расскажу вам, где взять смерть.

Золотой трон, символ бесконечной власти над Арриго, оставался пустым уже который год. О его прошлой владелице напоминал лишь зелёный шёлковый шарф, сиротливо лежавший на мягких подушках. Давно, возвратившись из-за моря, Гунэр положил оставшийся у него предмет гардероба его госпожи, как напоминание. С тех пор ни он, ни Нафаджи, ни Фахтар не дерзнули сесть на этот трон. У его подножия появилось три простых кресла, на которых восседал правивший империей триумвират.

Истощённая войной и потерями, Арриго уже не была такой, какой раньше. Отобранные в казну сокровища кишаров подходили к концу – приходилось кормить, и хорошо кормить армию, возросшую почти в два раза по сравнению с тем, что было при прежнем Махди. Если все готовы были идти за нихайей Сеитэ, то, отнюдь не большинство поддерживало Фахтара, Гунэра и Нафаджи. То и дело в разных местах империи возникали бунты недовольных, и приходилось щедро платить солдатам, чтобы они беспощадно подавляли восстания.

Деньги таяли, налогов собиралось много меньше обычного, с каждым годом держать в своих руках власть становилось всё тяжелее и тяжелее. И тогда Нафаджи вспомнил об Азулахаре. После штурма Лита побрезговала забирать с собой проклятое золото. Лишь благодаря жадности Машада они забрали немного, чтобы отблагодарить воинов за удачный поход. Но сколько осталось сокровищ в богатейшем из кишаев, Нафаджи просто не мог себе представить. Много. Безумно много, возможно даже больше, чем они отняли у всех других кишаров вместе взятых. Конечно, там ещё оставались люди, которые будут защищать сокровища, но их, наверняка, немного. Слухи о том, что оставшиеся в живых пытаются бежать из Азулахара, давно слышали все обитатели дворца Аррикеша. Горстка оставшихся в оазисе не устоит перед жадной до наживы армией Арриго.

И Фахтар, и Гунэр согласились с Нафаджи. Правда, Гунэр всё же предложил обойтись с азулахарцами по-доброму, помочь им покинуть погибающий без защиты скал оазис. Но Фахтар махнул рукой и сказал, что нечего церемониться с этими негодяями. Лишние рты не нужны империи. Ей нужно лишь золото.

– Как там наши разведчики? – спросил Гунэра Фахтар, перегнувшись погрузневшим телом через ручку кресла.

Бывший телохранитель с сожалением посмотрел на дочитывающего отчёт казначея и пожал плечами.