Петля Обрайда и белое пламя по учению Отара. Два заклинания, которые знал каждый маг. Два единственных заклинания, способных вместе уничтожить бессмертную сущность Хаоса. Да заклинаний, ради создания которых требовалось восемь иссушенных боевых магов или четыре практически досуха выложившихся магистра… лорд Армейд использовал их в одиночку и даже не пошатнулся.

И на то, как пожирает визжащую, извивающуюся сущность белое пламя архимаг смотреть не стал, вылетел из пострадавшего от взрыва кабинета, в одно мгновение оказался на одном колене передо мной. Бережно, осторожно обхватил ладонями тяжёлую голову, пробежался внимательным оценивающим взглядом по телу и:

– Худший способ избежать свидания, Эвард, – обманчиво сурово высказали мне. – Ноль из десяти.

И терять сознание я передумала.

– Какое свидание? – язык заплетался, возмущение вышло слабым и откровенно никаким.

– Чего-чего? – явно издеваясь, серьёзно переспросил архигад… в смысле, архимаг. – Ну-ка, давай-ка…

И меня с превеликой осторожностью оторвали от пола, уверенно прижали к мужской груди и внесли в проход, открывшийся прямо в стене, у которой я только что сидела.

– Сейчас покажем тебя лекарям, они и подлатают, и совесть твою поищут.

Помолчать бы, но:

– И вашу? – уточнила исключительно из вредности, решив, что потом всё на невменяемость спихну.

– Мою не найдут, – серьёзно заверил ректор.

– Жаль, она бы вам не помешала, – искренне опечалилась природный маг.

И таки потеряла сознание.

Раньше лекарь в академии водился всего один. Мелькал тут и там в нетрезвом состоянии. Поначалу ректор Батор его ругал и выговаривал, но потом выяснилось, что оба они неравнодушны к палинке… В общем, ректор и лекарь спелись. А потом и спились тоже.

В лечебном крыле, конечно, всегда дежурили адепты с соответствующего направления, и умирать ещё никого не оставили. Но факт остаётся фактом: главный лекарь имелся лишь формально и застать его на рабочем месте было нереально.

Но потом случился лорд Армейд. А вместе с ним и новый глава академического лечебного крыла. Шептались, что эти двое были друзьями, но лично мне проверять информацию нужды не было.

Сейчас оно как-то само проверилось.

– «Тайна сердца»?

От этих слов я в сознание и вернулась. Эффективнее нюхательной соли оказалось.

Очнулась и застыла, не открывая глаз, не шевелясь, не дыша и напряжённо вслушиваясь.

И было, что слушать!

– Ренар, ты… уверен? – тихий вопрос лорда Нэдера.

– Доказательство перед тобой, – убийственно спокойный ответ ректора.

Судя по приглушённому звучанию голосов, оба лорда находились в другом помещении. Да и я сама, если верить ощущениям, не в палате лежала.

Поколебавшись, всё же рискнула и осторожно приоткрыла глаза. Как и думала, это не лечебное крыло, это спальня. В прошлый раз я до неё дойти не успела, но виднеющийся через открытую дверь диванчик в гостиной узнала мгновенно. Вот хорг!

Ох, но если бы это было моей единственной проблемой.

«Тайна сердца». Меня в дрожь бросило от этого названия!

– Чёрный пергамент скрывает магический фон. Поэтому охрана академии артефакт и не почувствовала. Поэтому адептка Грессей сумела пронести его внутрь.

– Она была под подчиняющим заклинанием, – тут же вставил лорд Нэдер.

– Факта это не отменяет. Артефакт «Тайна сердца» оказался в замке незамеченным. И оставался таковым до тех пор, пока адептка его не активировала. А теперь ответь мне на один простой вопрос: кто на континенте создаёт «Тайны сердец» и первым догадался изолировать фонящие магией предметы в чёрный пергамент?

Моё сердце пропустило удар.

– Хочешь сказать, сущность из Хаоса в академию подбросил Инфарнель? – ухватился за мысль маг.