Незнакомцы стояли за пределами круга света, отбрасываемого фонарем, поэтому Амелия не могла разглядеть их лиц. Ее взору предстали лишь силуэты: один, одетый по последнему слову моды, и второй, внушавший страх.

– Морленд. Это я, Беллами, – произнес франт. – Насколько мне известно, с Эшуортом вы знакомы, – продолжил он, указывая на стоявшего рядом с ним гиганта.

Герцог заметно напрягся.

– Верно. Мы школьные приятели, не так ли, Рис?

Устрашающего вида мужчина не произнес ни слова.

– Мы ждали, когда вы освободитесь, – пояснил Беллами, – но больше откладывать нельзя. Вы должны немедленно поехать с нами.

– Поехать с вами? Но почему?

– Расскажу по дороге.

– Расскажите сейчас, а уж я решу, ехать мне с вами или нет.

– Это по делам клуба, – ответил Беллами.

Он сделал шаг вперед, и Амелия с любопытством воззрилась на него. Теперь она поняла, почему его имя показалось ей таким знакомым. Амелия уже встречалась с этим человеком. Его искусно взлохмаченные локоны ни с чем нельзя было спутать. Беллами был одним из тех молодых великосветских повес, ради дружбы с которыми Джек готов был пожертвовать чем угодно. Ради желания подражать им он проиграл четыре сотни. Неужели Беллами тоже имеет отношение к этой глупой истории с жетонами?

– По делам клуба? – переспросил Морленд. – Вы имеете в виду клуб «Жеребец»?

Амелия едва не фыркнула от смеха. Ну и ну. «Жеребец». Какие нелепые формы приобретают подчас развлечения джентльменов.

– Да, дело не терпит отлагательств, – кивнул Беллами. – И поскольку вам принадлежит семь десятых клуба, ваше присутствие необходимо.

– Это касается Осириса? – спросил герцог, и его голос изменился до неузнаваемости. – Если с конем что-то случилось, я…

Гора мышц по имени Эшуорт подала наконец голос:

– С конем все в порядке. Харклиф мертв.

Амелия почувствовала, как ее сердце вдруг замерло, а потом ухнуло куда-то вниз.

– Ради всего святого, Эшуорт, – обратился к товарищу Беллами, – здесь дама.

– Харклиф? – эхом отозвалась Амелия. – Мертв? Вы говорите о Леопольде Чатуике, маркизе Харклифе? – О мальчишке, родившемся и выросшем в получасе езды от Бьювела и ходившем в школу вместе с ее братьями? Об этом славном, симпатичном, белокуром молодом человеке, который был столь любезен, что пригласил ее на танец на первом в ее жизни балу? И не единожды, как поступил бы друг, а целых два раза. – Нет, вы же говорите не о Лео?

Беллами вышел вперед, постукивая по плитам террасы тростью с золотым набалдашником.

– Мне очень жаль.

В этот момент герцог, очевидно, вспомнил наконец о правилах приличий.

– Леди Амелия д’Орси, позвольте представить вам мистера Джулиана Беллами. – Его голос немного ожесточился, когда он представлял второго человека: – А это – Рис Сент-Мор, лорд Эшуорт.

– В иных обстоятельствах я бы сказала, что мне приятно с вами познакомиться. – Амелия вежливо склонила голову. – Могу я спросить, как его сестра справилась с горем?

– Лили еще не сообщили о смерти Лео, – ответил Беллами. – Поэтому мы приехали за вами, Морленд. У нас, как у членов клуба, есть перед ней определенные обязательства.

– Что это за обязательства? И кто их наложил?

– Это прописано в уставе клуба. Но поскольку вас интересует лишь конь, а вовсе не братские отношения между членами клуба, вы, полагаю, не сочли нужным ознакомиться с содержанием устава.

– Я даже не знал о его существовании, – ответил Морленд и перевел взгляд на Эшуорта. – А вы?

Этот великан по-прежнему держался в тени, но Амелия разглядела, что он отрицательно покачал головой.

– И тем не менее устав существует, – нетерпеливо повторил Беллами. – И вы оба должны выполнять возложенные на вас обязательства. В противном случае вы можете отказаться от членства в клубе. А теперь идемте. Необходимо сообщить Лили о смерти брата.