– Ну что, еще разок, Аэрти? – усмехнулся щербатый.

Прежде чем алхимик ответил, Асавин положил руку ему на плечо:

– О нет, господа, боюсь, он не может. Он и без того должен кораблик золота.

– А ты кто, его жена? – оскалился щербатый. – Начхать, что он там тебе должен, это его проблемы. Шел бы ты отсюда…

– Нет—нет, господа, – ухмыльнулся в ответ Асавин, – вы не поняли. Он должен Френсису. Надеюсь, его-то вы знаете? Может, желаете перетереть с ним за весь этот шорох?

Воротила мгновенно захлопнул пасть вместе со рвущимися на волю остротами, только глаза по-крабьи забегали. Имя Френсиса имело неизменно успокаивающий эффект за всех борзеющих.

– Пошли, Лонни, пока не пришлось заворачивать тебя в плащ, как младенца, – все так же улыбаясь, прошипел Асавин алхимику.

Через несколько минут они сидели в темном углу за маленьким грязным столиком. Тощая рябая девка стукнула о столешницу мисками с крабовой похлебкой. Алхимик хмуро отодвинул тарелку:

– Как любезно с твоей стороны, но я откажусь. Я ведь и без того весь в долгах.

Последнее слово он едко выплюнул.

– Не бойся, Лонни, за мой счет, – ответил Асавин, откинувшись на спинку стула. – Это чтобы ты восполнил силы, физические и умственные. Мне тебя о многом надо расспросить.

Тьег зачерпнул ложку непонятного варева, попробовал и тут же выплюнул обратно в миску. Цепкий взгляд алхимика проследил за этим действием:

– Не представишь меня своему приятелю?

– Ах да! – наигранно спохватился Асавин. – А это мой племянник, Ациан.

– Приятно познакомиться! – широко улыбнулся Тьег и протянул ладонь.

Поколебавшись, Лонни коротко сжал протянутую руку.

– Лонан Аэрти, – ответил он. – И мне не нравится, когда меня зовут Лонни, – он сверкнул глазами на Асавина.

– Ладно-ладно! – Эльбрено быстро пошел на попятную. – Расскажи лучше последние новости. Ну и… есть ли письмо?

– Нет письма, – покачал головой Лонан. – И не будет. Все, я умываю руки, больше алхимичить для этой шайки не буду.

– С чего такие перемены? – глаза Асавина резко похолодели. – Ведь на тебе все еще висит долг.

Лонан сплел длинные гибкие пальцы и положил на стол:

– Примерно неделю назад явился к нам протектор с отрядом стражи, перевернул все – от нужника до голубятни. Все стекла, аппараты, реагенты. Библиотеку превратил в руины.

– Очень странно, – блондин поскреб щетину. – А что ему было надо?

– Не знаю, но трижды успел проститься с жизнью, так близко он был от моей нычки с почти готовым Красным Поцелуем. Одно дело сизые, от них можно откупиться. Эти же фанатики… Нет, Асавин, теперь даже по нашей старой дружбе не возьмусь, пусть ищут другого алхимика. Если Протекторат возьмет за яйца, сам понимаешь…

– Понимаю. Постараюсь… поговорить с Френсисом.

Асавин отвернулся. Проще было бы уговорить солнце встать с другой стороны океана. Френсис был конченым отморозком, Лонану однозначно конец. И зачем только они ввязались во все это дерьмо? Ах да, ему нужна была защита после неудачного покушения, а Лонану – деньги на его пагубную страсть. И оба они заторчали одному из самых отбитых бандитов города. Да еще и Тьег. Проблемы имеют свойство копиться со скоростью помета в курятнике.

Асавин вспомнил обстоятельства их с Лонаном знакомства. Сам он тогда был еще моложе Тьега. По-юношески уверенный в свое ловкости. Пойманный на краже со взломом, подставленный своими подельниками. Дом был дворянский, а суд – скор и безжалостен, и спустя месяц сырых казематов башни сизых плащей началась другая страница жизни Асавина. Его отправили на выработку змеиного молока, на печальный известный рудник Белого Древа. Там он быстро понял, что десять лет ему не протянуть. Ядовитые пары сырого змеиного молока, взрывоопасные – выпаренного, косили лишенный свободы народ, словно спелую пшеницу. Первый год был полон тяжелой работы и унижений, которые приходилось хлестать, как жидкую баланду. Ох и нелегко быть симпатичным молодым мальчишкой, если ты горд и принципиален, но Асавин был практичен. Главное – выжить, а чести лишат и так, и эдак, и если уж чего-то не избежать, то следовало получить от этого хоть какую-то выгоду. Главное, стиснуть зубы и ползти вперед, а вся эта скотская грязь только придаст дополнительного скольжения.