Прорыв случился как-то вечером, когда нас навестил Крис Аргирис. Мы работали над трудностями, создаваемыми клиентом того типа, с которым часто сталкивался Боб: агрессивным, громкоголосым, авторитарным менеджером. Задумчиво выслушав нас, Крис посоветовал: «Вы должны в какой-то момент смириться: “На этой линии защиты мы утвердим нашу практику”». Иными словами, нам никогда не достичь того совершенства, когда мы могли бы совладать с любой ситуацией. Нужно смириться с собственным несовершенством и использовать его для дальнейшего прогресса. На меня это осознание подействовало освобождающе.

Дайана. Мы по-прежнему приглашали посторонних, которые могли бы помочь нам увидеть, что и как у нас происходит. Как-то вечером нас посетил психолог Дейвид Кантор, и Боб опять предъявил ситуацию, на этот раз с другой группой. Линейный менеджер дул в свою дуду, а остальные молчали. Боб все не мог понять, как переломить эту динамику, а я в своей обычной манере начала давить на него, требуя более активного вмешательства. Я взглянула на Боба и увидела на его лице совершенно отсутствующее выражение, как будто он не мог решить, как воспринимать мои слова.

Подробнее о работах Дейвида Кантора рассказывается в главе 7.

В этот момент Дейвид сказал: «Боб, что это тебе напоминает?» В ответ Боб произнес то, что коренным образом перевернуло мои представления о нем и о себе. Он поведал нам, как, когда он учился в третьем классе, отец подарил ему свою бейсбольную перчатку. «Она была настолько ветхая и вытертая – просто кусок старой кожи, – рассказывал он, – но это была перчатка моего старика, и я гордился ею. Я принес ее в школу, и на спортплощадке ко мне подошел наш задира и потребовал: “Дай-ка мне твою перчатку”». Боб дал ему перчатку, и тот стал изгаляться по ее поводу – какая она мерзкая, – а Боб чувствовал себя очень униженным. К тому же хулиган отказался вернуть перчатку, так что Боб пришел домой и рассказал отцу, что случилось в школе. Отец не стал ни утешать, ни помогать ему, а жестко сказал: «Тебе нужно сейчас вернуться на спортплощадку. Ты должен пойти против этого малого и отобрать у него свою перчатку».

Я испытала шок. Я вдруг поняла, что была для Боба настоящим ночным кошмаром. Все это время, когда я пыталась помочь развитию своих друзей и коллег, когда я навязывала ему свои советы, я делала для него худшее из того, что могла. Я осознала, что пора мне перестать требовать от Боба, чтобы он стал Дайаной; мне нужно научиться тому, как помочь ему стать лучшим Бобом, чем он был прежде.

Боб. Мне точно так же пришлось понять, что, когда Дайана действует с предельной убежденностью и настойчивостью, она чувствует себя наиболее уязвимой и беспомощной. Внешне все это почти незаметно, по крайней мере для меня. Но я должен был научиться тому, как распознавать эти ее состояния. Вместо того чтобы становиться в позу и отвечать «нет» на любые настойчивые требования Дайаны, я могу действовать совершенно иначе, например, сказать: «Эй, Дайана, ты вся ощетинилась. Что происходит?»

Дайана. После этого эпизода случился переломный момент, когда мы, в сущности, сказали себе: «Мы собрались здесь для долгого-долгого путешествия». Это было очень важно. Нам больше не нужно было так сильно заботиться о том, чтобы как-нибудь не задеть и не обидеть друг друга. Все стало, как после вступления в законный брак. Мы теперь знали, что, какие бы трудности ни ожидали нас впереди, мы всегда будем помогать личному росту друг друга.

Некоторые находят такой уровень обязательств обескураживающим: «Господи, так вот что от меня требуется!» Но для нас главным был процесс обучения и открытий, так что цена казалась нам совсем невысокой. Мы начали действительно видеть и понимать структуру взаимодействия людей – и не только на интеллектуальном уровне, но буквально нутром. Мы знали теперь, к примеру, что, когда между мной и Бобом возникает конфликтная ситуация, даже Фил оказывается вовлеченным. С одной стороны, Боб представляет отца, а я – хулигана со спортплощадки; с другой – в ситуации участвуем мы втроем, и Фил упустил возможность нам помочь. Он может вклиниться и сказать: «Дайана – настоящая хулиганка, но Боб совсем не понимает, до какой степени его молчание заставляет ее чувствовать, что она лишняя». Знание того, что мы все участвуем в игре, стало для нас настоящим спасением.