Знаю, что Зима просто так не проснется. Тут хоть ведро ледяной воды вылей на него – вырубился до утра. А времени все меньше. Я боюсь, что за три дня любимая натворила дел и влезла в неприятности. Сердце не успокаивается и не успокоится, пока не обниму Вику, пока не услышу родной голос.

Подхожу к дивану и кладу пальцы на виски Яна. Настраиваюсь. Знаю, что это очень больно, но иначе никак. Пускаю в его сознание слабый разряд энергии. Зима вздергивается. Я предусмотрительно отскакиваю к балкону. Надо было чуть сильнее шмальнуть, в виде расплаты за проступок. Ладно, пусть живет, а то потом дня три головной боли обеспечены.

Его трясет несколько секунд. Ян успевает задеть ногой стол, и отшвырнуть его к стене, а рукой вмазаться в подлокотник.

– Воля, ты придурок так будить?! – распахнув глаза, кричит он и скрючивается в бараний рог.

– Ой, ну, извини-и-и, – кривляюсь я и отправляюсь в кухню. Пусть придет в себя. Кричу: – У тебя десять минут, чтобы умыться и одеться, или я тебя в одних трусах на улицу потащу!

– Изверг, – говорит ближе Ян, потирая глаза. – О, у меня дома барабашка-уборщик завелся?

– Иди уже! – злюсь сквозь смех и кидаю в него фартуком. Он уклоняется от снаряда и мигом закрывается в ванной. Оттуда подает голос:

– Ты моя хозя-а-а-юшка!

– Ну, ты сейчас выйдешь! Подарю тебе зеркальный синяк.

Включается вода, и ответ я уже не слышу. Знаю, что друг просто пытается расслабиться. Я тоже. Мне надо это веселье, чтобы не провалиться во мрак.

Где моя девочка? Где Вика?

Вика

Как я ошиблась. В Марке и себе, в друзьях, в магической школе, куда попала, казалось бы, случайно.

Последние дни меня преследует ощущение, что все подстроено. Аким что-то скрывает: это видно по его ухмылке и прочитывается в сощуренном взгляде. Он ко мне почти не подходит, но обещание – держать Игоря на расстоянии, выполнил. Чем он его занимал, я не знаю, но белобрысого я видела только раз и то мельком.